Сибур карисалов михаил: Карисалов Михаил Юрьевич биография и пресс-портрет

«Сибур» до конца 2019 года определится с конфигурацией АГХК

«Сибур» на полях Восточного экономического форума заключил еще одно соглашение с «Газпромом» о поставках сырья на Амурский газохимический комплекс (АГХК) — теперь компании рассматривают возможность использования сжиженных углеводородных газов (СУГ). Несмотря на то, что итоговое решение о поставках СУГов будет принято исходя из решения правительства России относительно ввода обратного акциза на этот вид сырья, итоговую конфигурацию АГХК «Сибур» намерен определить внутри 2019 года. О том, как реализуются этот и другие проекты крупнейшего российского нефтехимического холдинга, в интервью в рамках Восточного экономического форума рассказал генеральный директор ООО «Сибур» Михаил Карисалов.

— Михаил Юрьевич, в ходе Восточного экономического форума «Сибур» подписал соглашение с «Газпромом» по поставкам на Амурский газохимический комплекс (АГХК). Соглашение, в частности, предполагает поставку 1,5 млн тонн сжиженных углеводородных газов и этановой фракции с Амурского ГПЗ «Газпрома». Ранее у вас был подписан контракт на поставку 2 млн этана. Корректно ли говорить, что итого вы договорились на поставку 3,5 млн тонн сырья? Какова финальная конфигурация соглашения? И возможны ли еще какие-то опции в этом сотрудничестве?

— В прошлом году мы подписали соглашение с «Газпромом» на поставку этана на проектируемые мощности Амурского ГХК в объеме до 2 млн тонн в год. В промежутке между этими форумами одним из направлений нашей совместной работы были обсуждения возможности поставки «Газпромом» СУГ. Речь идет не о дополнительной выработке продукта на Амурском ГПЗ, а об изначально технологически имеющемся у них ресурсе. Важным фактором в этом диалоге, безусловно, стала развивающаяся в последние полгода деятельность профильных министерств по гармонизации законодательства в отношении переработки различных видов углеводородного сырья для стимулирования вовлечения этого сырья в переработку. По этану принципиальное решение уже есть, и как мы ожидаем, оно (решение о вводе обратного акциза на этан — прим. ТАСС) будет принято на законодательном уровне уже в этом году. Сейчас ведется обсуждение по еще одному источнику сырья — по СУГ. Уверен, что ввод обратного акциза на него привлечет новые инвестиции в глубокую переработку углеводородов в России. Расширенная конфигурация Амурского ГХК подразумевает поставки на АГХК до 2 млн тонн этана и 1,5 млн тонн СУГ — мы планируем договориться по основному контракту на этот вид сырья до конца 2019 года. То есть сырьевая корзина АГХК в расширенной конфигурации сегодня действительно составляет до 3,5 млн тонн сырья в год. Но, повторюсь, для принятия итоговых решений по конфигурации важной будет являться позиция правительства по обратному акцизу на СУГ.

— Если не ошибаюсь, ранее вы озвучивали, что итоговая конфигурация может быть принята до конца 2019 года. Вы привязываете эти сроки к обратному акцизу на СУГ?

— Если говорить про конфигурацию, сегодня мы хорошо готовы в части проработки проекта по линии этана, и мы уже начали работу по линии расширенной сырьевой корзины, с включением СУГ.

Что касается сроков — думаю, мы сможем определить итоговую конфигурацию внутри этого года и, если акционеры сочтут возможным, с учетом подписанного на этом форуме соглашения принять инвестиционное решение в 2019 году.

Этот срок комфортен с точки зрения стоящих задач по началу приема Амурским ГХК сырья в момент, когда будет запущена четвертая линия Амурского ГПЗ, в 2024 году.

— Но опять же, ваше очередное соглашение с «Газпромом» — предварительное. Когда ожидать основного и будет ли оно отличаться от текущих?

— Вы, журналисты, провоцируете специально. (Смеется.)

— Нет-нет! Не для того, чтобы ловить вас на слове.

— Но выглядит так. Когда мы говорим о предварительном соглашении, это значит, что никто не хочет предпринимать безответственных шагов, когда еще нет четкого понимания по тому набору показателей, который необходим для итогового инвестиционного решения. Плюс все же де-юре окончательные решения принимает совет директоров. Объемы, срок и ценовые ориентиры в виде рыночной формулы уже согласованы. Это самое важное.

— Пока мы говорим об АГХК. Не так давно вы подписали соглашение с Sinopec, по которому он может войти в СП с «Сибуром» по АГХК с долей 40%. Насколько продвинулись переговоры в сторону конкретных соглашений? Третий инвестор возможен ли в этих условиях?

— Соглашение подписано, Sinopec, соответственно, может войти в этот проект с 40% после нашего финального решения по проекту. Что касается третьего участника, то нет смысла кого-то еще привлекать. Ни рыночной целесообразности мы здесь не видим, ни экономической. Мы очень хорошо гармонизируем друг с другом в таком ансамбле: одна из крупнейших компаний в мире, хорошо знающая основной будущий рынок потребления продукта, — с одной стороны, крупнейший маркет-мейкер на своем локальном рынке, умеющий строить мощности эффективно и в срок, — с другой.

— Под третьим возможным участником я подразумевала Фонд Шелкового пути, с ним вы базово договорились о совместных инвестициях в нефтехимию на Дальнем Востоке России и северо-востоке Китая.

— Это все же другое.

— Тогда, может быть, мы можем рассказать, о чем конкретно вы ведете переговоры с Фондом Шелкового пути? Может быть, можно ожидать с ними СП?

— Нельзя сказать, что мы ведем переговоры. Есть понятный акционер с участием в совете директоров («Сибура» — прим. ТАСС), со всеми атрибутами, процедурами, связанными с отчетностью. Но отдельного оживленного обсуждения проектов нет. Мне кажется, в принципе, насколько я могу судить, если посмотреть на другие проекты Фонда Шелкового пути, они подходят к анализу своих возможных действий с другим горизонтом. Это не история: «Классный проект, давайте проинвестируем». Это история о том, что Фонд долго наблюдает за компанией, смотрит финансовую отчетность, анализирует, как она может встроиться в большую картинку. Я спрашивал у ведущего менеджмента фонда: «Какой временной горизонт берете?» — «50 лет».

— Насколько вероятно сейчас возрождение идеи совместного с Sinopec строительства завода в Китае? Еще в прошлом году сообщалось, что вы вернулись к анализу рынка, но подробностей не называлось.

— Мне кажется, что в вопросе есть ответ, возможности такие есть. Конъюнктура меняется, меняются потребители каучука, состояние каучуковой отрасли. Немножко развиваются технологии, в каучуках не так быстро, как в других отраслях, но меняются, а это влияет на операционные и капитальные затраты. Да, мы сегодня обсуждаем с коллегами эти аспекты, но эта ситуация не про то, что завтра мы объявим о начале строительства. Нет, от этого мы еще пока далеки.

— «Татнефть» недавно приобрела у вас, по сути, непрофильный актив.

— Пока сделка не закрыта, подписано соглашение о намерениях. Закроем в ближайшее время. Это обдуманный шаг. И здесь, наверное, сыграли роль несколько факторов. Мы последовательно концентрировались на создании и развитии более крупнотоннажных производств, с одной стороны, а с другой стороны — интеграции в собственную сырьевую цепочку. Конъюнктура тех продуктов, которые выпускаются в Тольятти, в первую очередь каучуков, достаточно плотно связана с потреблением в шинной промышленности, машиностроении. И коллеги из Татарстана, как передовые в своем деле специалисты, очень продвинуты в части ведения бизнеса в этих отраслях. Через свой шинный завод они уже интегрированы в предыдущий передел сырья. Это стало одним из факторов, почему мы выбрали именно их.

Скажу честно, они были не единственными претендентами, и та позиция, которая была продемонстрирована компанией на финише и лично господином Магановым (Наиль Маганов, глава «Татнефти» — прим. ТАСС), сыграла решающую роль в выборе покупателя. Он приезжал на предприятие и лично встречался с трудовым коллективом, мне кажется, это сразу, с первого шага показывает серьезность подхода. Когда на встрече тебе задают вопросы: «А дети? А как вы их возили в дома отдыха? Какой у вас социальный пакет для сотрудников? Как профсоюзное движение было развито?» Знаете, возникает совместное понимание, что ты разговариваешь не только про тонны и деньги, но и про то, как предприятие в целом развивается, как оно интегрировано в город Тольятти. Такая ответственная позиция была продемонстрирована сразу.

— Если мы не можем назвать, от кого были заявки, можем ли мы назвать географию? Это только российские компании были?

— Да, российские. Очень разная специфика, кто-то хотел стать «заводчиком», у кого-то свободные деньги, кому-то захотелось расширить свое представительство, захотелось — это без негативной коннотации, у кого-то есть амбиции расширить свое присутствие в химии. Мы рассматривали всех этих покупателей.

— Вы мне не назовете сумму контракта, пока не раскроете ее в отчете?

— Помните, как в мультфильме: «Зачем я, буренка, тебя продаю? Такая корова нужна самому. А много ль корова дает молока?» Я думаю, что вы все увидите в отчетности, когда мы будем раскрывать эту цифру.

— Означает ли продажа активов намерение «Сибура» в принципе концентрироваться только на ряде продуктов? Ожидать ли, что остальные непрофильные активы постепенно будут выставлены на продажу?

— Знаете, не работает аппроксимация такая. Абсолютно не означает. Может быть, я даже так ответил бы, что «Сибур» действует вообще от обратного. Крупнотоннажные полимеры, развитие сырьевой базы — эти проекты реализуются, вы их знаете. Но не менее важной задачей является удовлетворение потребностей рынка, различным образом его анализируя. Например, несложная задача — посмотреть на таможенную статистику за последние годы по тем продуктам, которые импортируются в Российской Федерации, выбрать наши классы, посмотреть на конкретные продукты, посмотреть, в каком количестве они привозятся, в каких цепочках они используются, встретиться с потребителями и посмотреть, есть ли у нас возможности какой-то кооперации или, может быть, даже партнерства. Так возникают бизнес-идеи и проекты. В частности, тема ДОТФ, производство которого было открыто в этом году, она родилась из программы по ветхому жилью и гражданского строительства, которые привели нас к производству линолеума и далее уже к ДОТФ.

Поэтому здесь от бизнес-возможностей нужно идти.

— Вы планируете запустить производство малеинового ангидрида (МАН) в 2022–2023 году. В 2021-м «Татнефть» также планирует запустить производство малеинового ангидрида. В этой связи вы не планируете корректировать свои планы, может быть, выйти немного раньше, ускориться??

— Я думаю, что наш график точно не 2023 год, а раньше. Это не женский возраст, мы с ним можем обойтись более твердо. Мы всегда публично говорили про 2021 год. С другой стороны, если посмотреть на возможности этого продукта, а мы, честно признаюсь, практически пять лет изучали рынки, смотрели конъюнктуру, ждали наиболее эффективных технологических решений, которые позволяют создать мощность с хорошим CAPEX и OPEX на тонну, рынки по МАН вполне широкие, я думаю, что места нам хватит. И не дам вам нас с нашими партнерами-конкурентами пытаться столкнуть. (Улыбается.)

— По Саудовской Аравии тоже популярный вопрос. Как продвигается совместный проект с Saudi Aramco по строительству нефтехимического завода? Ранее озвучивали 2019-й как год возможного начала подготовки ТЭО проекта и определения объема капитальных затрат. Начата ли эта работа? Если нет, когда приступите к ней?

— В моменте все участники, там их несколько, изучают результаты оценок по инвестиционной и бизнес-привлекательности инициативы, задали встречные вопросы в общее обсуждение. До конца года, вероятно, что-то мы сможем сказать по проекту, о каких-то наших договоренностях и решениях. Проект живой.

— Экс-министр энергетики Саудовской Аравии и бывший председатель совета директоров Saudi Aramco Халед бен Абдель Азиз аль-Фалех ранее заявлял, что считает «Сибур» интересным активом и что Saudi Aramco заинтересована во вхождении в капитал российского холдинга. На эту тему какие-то переговоры ведутся?

— Вот так вот. Saudi Aramco все же раз в 70, наверное, больше нас. Молодцы.

— Молодцы, но ничего не предлагают?

— Молодцы, что так правильно смотрят на «Сибур».

— Может быть, предлагают, но сказать об этом не можем?

— Я точно про это ничего не слышал. Это вопрос к акционерам.

— Кстати, к вопросам об акционерах. Мы неоднократно спрашивали про IPO и ранее уже получали комментарии, что говорить о выходе на рынок целесообразно не раньше выхода «Запсиба» на проектную мощность. Сейчас «Запсибнефтехим» уже вышел на механическую готовность, находится на этапе пусконаладки.

— Завод построен, статус по пусконаладке — 80%.

— То есть можно говорить, что пусконаладка тоже практически завершена?

— Сейчас мы внутри уже построенного и документарно сопровожденного объекта ведем пусконаладочные работы на рабочих средах. Вот то, что сегодня происходит. Рабочие среды.

— Она же может длиться от года до двух, пусконаладка.

— Я думаю, от шести до девяти месяцев. Если пусконаладка от года до двух лет — это значит, что что-то уже не то. Мы четыре года строили, и два года пусконаладки…

— То есть внутри 2020 года, даже в начале 2020-го вы запуститесь?

— Помолимся за это.

— Соответственно, после выхода на проектную мощность можно будет говорить об IPO?

— Мне кажется, что когда акционеры говорили о связке возможного IPO с «Запсибом», они говорили о следующем: поскольку мы видим, что «Запсиб» строится быстрее и нам удается продвинуться в наших планах чуть лучше, возможно, IPO имеет смысл делать после «Запсиба». Вы связываете это с завершением стройки, а я бы сказал, что value (ликвидная стоимость — прим. ТАСС) от «Запсиба» мы увидим с вами только в отчетности 2020 года. Тут уже я ничего сказать не могу. Но если это (выход «Сибура» на IPO — прим. ТАСС) связывается, как вы считаете, с value «Запсиба», тогда, наверное, это экономические показатели, вклад «Запсиба» в экономику компании. Если экономические показатели, то они будут видны ближе к концу 2020 года.

— А если не связывать, если я некорректно трактовала озвученную ранее мысль?

— То Леонид Викторович (Михельсон, основной акционер «Сибура» — прим. ТАСС), вам, возможно, подскажет подробнее.

— Индия. Ваше совместное предприятие с Reliance Industries Ltd, по идее, уже должно вот-вот запуститься. Уже понятны конкретные сроки запуска?

— Завод тестируется, производится тестовая продукция, все у нас с коллегами из Reliance неплохо. Команда из «Сибура» там отработала успешно, наша технологическая и лицензионная поддержка стала основополагающей для запуска этого проекта. Мы удовлетворены партнерством с Reliance.

Что касается даты официального пуска, торжественной церемонии — возможно, когда будет заседание очередной межправкомиссии, возможно, найдется другой повод и дата. Но одно остается фактом — новый завод такого типа в Индии уже есть. А торжественный пуск — это уже формальность.

— То есть продукцию вы уже выпускаете?

— Тестовый объем БК (бутилкаучука — прим. ТАСС) уже вышел.

— Мы можем назвать объем?

— Там мощность 120 тыс. тонн в год, первые десятки тонн уже вышли.

— То есть на проектную мощность в следующем году вы уже выходите?

— Я не брался бы обсуждать.

— В долю Reliance в этом году планирует зайти Saudi Aramco. Верно ли я понимаю, что на вашем СП это никак не отразится и саудиты в этот проект заходить не планируют?

— Контрольная доля базовых акционеров Reliance не изменилась. Не думаю, что это как-то отразится на нашем совместном предприятии.

— А вообще рассматриваете ли вы варианты создания совместных предприятий с российскими компаниями?

— Таких планов в обозримой перспективе нет, но во всех наших менеджерских активностях я лично являюсь апологетом партнерств. Чтобы это, к примеру, была не марка полипропилена, а технологическое решение, которое сделано под конкретного клиента, под конкретного потребителя. В случае с крупными отраслевыми проектами, как Амурский ГХК, вы видите те же партнерства. Даже длинный контракт с «Газпромом» в каком-то смысле тоже партнерство, когда стороны сходятся и договариваются, что вот на 20 лет мы связываем себя обязательствами, на 20 лет мы полностью открываем карты, мы понимаем, что мы должны сделать. А это огромная работа.

— Кстати, а не рассматриваете варианты подобного рода партнерств с другими проектами? Например, «Новатэк», главой которого является основной акционер «Сибура» Леонид Михельсон, активно развивает СПГ-кластер на Гыданском полуострове. Нет ли потенциала по строительству нефтехимического производства «Сибура» на этой инфраструктуре?

— Вы знаете, с точки зрения молекул, наверное, можно. С точки зрения созданных текущих предпосылок — вряд ли. Во-первых, там вообще нет рынка потребления. «Трамваи не ходят, туда идут, спотыкаясь, олени» — как в известной песне. Нет совершенно потребления. Это делает проект абсолютно экспортно ориентированным, то есть не просто крупно, а на 100%. Второе — Арктика, мягко говоря, кейс серьезный, ведь там нет ничего: дорог, электричества, инфраструктуры по вывозу, нет возможности привлечения постоянного персонала. Все пока очень ограничено.

— И с учетом того, что в принципе государство поворачивает в сторону допуска частных компаний к шельфу Арктики и привлечения частных инвестиций…

— Конечно, это создает возможности, но на сегодняшний день, мне кажется, об этом говорить рано.

— Насколько шельф может быть вам интересен и при каких условиях?

— Очень далеко от нас все, поверьте, очень далеко. Мы все же видим возможность продолжать консолидировать и интегрировать свои навыки в продажах, в технологическом клиентском развитии, в строительстве мощностей в реализации проектов — Дальний Восток, Восточная Сибирь, Западная Сибирь — там есть чем заниматься. Арктика — хорошая возможность, но, мне кажется, с точки зрения временного горизонта существенно дальше находится, чем все то, что мы сегодня с вами обсуждали.

— И дальше тех 50 лет, о которых говорил Фонд Шелкового пути?

— Я думаю, раньше. Леонид Викторович смог же с командой это сделать, яркий пример — «Арктик СПГ».

— Может быть, и вы зайдете когда-нибудь в Арктику, купите там месторождение.

— Надеюсь, нет. Месторождения не наш бизнес, мы про переработку углеводородов.

— Тогда у меня все. Спасибо за интервью!

— Спасибо вам.

Спецпроекты — «Я пытаюсь задавать вопросы — что дальше? — самому себе»

В цикле интервью “Ъ” «Директора» генеральный директор компании СИБУР Михаил Карисалов рассказал Виктору Лошаку о том, как санкции сказались на работе, о ложном европейском прагматизме, высказал свое мнение о «народном капитализме», укорил собеседника за плохое знание городов Сибири и сообщил, что в его коллекции портретов собственный он не планирует.

— В связи с новыми сложными временами изменилась ли инвестиционная программа СИБУРа?

— Да, безусловно изменилась. Ключевое изменение это… мне сложно подобрать какие-то внятные слова. Я еще раз скажу, что я не первый десяток лет работаю в компании и по большому счету наши партнеры — крупнейшие инжиниринговые компании, лицензиары. Большая часть их наилучших технологий, из которых мы выбирали. Компании в принципе сосредоточены в разных странах. Есть в Эмиратах, есть в Северной Америке. Есть (они.— “Ъ”) там, где газопереработка и полимеры представлены очень сильно. Есть, безусловно, ряд технологий современных в Европе, мы работали с разными. Но вот та часть (компаний.— “Ъ”), которая расположена в Европе и США, в каком-то смысле именно они повели себя так, что, вы знаете, это можно сравнить, будто они очень бы хотели, чтобы мы въехали в стену.

Вот вы сегодня работаете, плывут корабли, навигационная кампания осуществляется, грузятся баржи и фуры, где-то это оборудование, где-то это катализаторы, где-то это специальные материалы, по серверам передаются необходимые схемы, проектная документация, вендор-инженеры работают с тобой в одной команде в прямом смысле слова — сидят в этом же кабинете, хотя у них свое программное обеспечение. Но у тебя есть к этому ключи, и вдруг вот все это и многое-многое еще чего — хоп! — и гаснет. 20 тыс. человек на стройке осуществляет деятельность. Тысяча, пусть 2 тыс. из них, из этих 20, занимается не стройкой, а делают все для того, чтобы с точки зрения проектирования, инжиниринга, логистики, с точки зрения технологии это все бы осуществлялось, для того, чтобы строители могли работать. Вот эти люди ушли, многие одномоментно.

Грейс-период (льготный период кредитования.— “Ъ”) по Северной Америке был 0 с момента опубликования определенных пакетов. Аннексы европейские имели грейс-период где-то 10–12 недель, теперь это все в прошлом. Сожалею ли я? Точно сожалею, но сейчас это потребовало от нас тех самых изменений, о которых вы спрашиваете.

— После того что произошло, вы стали приспосабливаться к ситуации?

— Где-то все остановились. Ну и по факту, вы знаете, (где-то.— “Ъ”) начали с нуля, наверное, вот так. Ноль для нас — это пересмотр технологических схем, потому что процессы-то все известны. Как преобразовать газ, молекулы в те или иные продукты мы понимаем, а при помощи каких каталитических процессов, при помощи какого аппаратного оформления, оборудования — это то, что нам приходилось решать. Где-то мы многие годы решали это с наилучшими доступными технологиями европейскими, технологиями США, уровень локализации на наших заводах был высокий достаточно, это и 20%, а где-то и 30%, но, конечно, ключевые технологии приходили из-за рубежа.

Сейчас по нескольким направлениям мы движемся. Первое — Китай, второе — страны Залива, третье — собственные разработки. Ну, иерархия, наверное, в первую очередь — собственные разработки, поскольку в целом наша отрасль имеет на сегодняшний день неплохую ниокровскую базу, неплохо себя чувствует в части прикладных вещей, например, дофункционализации продуктов. Конечно, сейчас мы вынуждены идти к нашему машиностроению, поскольку изготовить плюс-минус любой аппарат наше машиностроение может, я в этом убежден. Однако для этого нужно время. Аппарат изготавливается по конструкторской документации, конструкторскую документацию разрабатывают определенные люди с навыками на определенном программном обеспечении. Скажу честно, сегодня всего этого комплекса пока нет. Поэтому, что мы делаем — таким вот ансамблем занимаемся несвойственным немного для себя ранее делом, кстати, может быть, это и наша ошибка частично, покупаем не готовое изделие, а вырабатываем изделия, весь их жизненный цикл вынуждены задействовать сейчас.

— То, что в вашем капитале есть большая китайская компания, помогает вам в этой ситуации?

— Безусловно, да. Она большая, сложно все меняется (в ней.— “Ъ”). Она намного больше СИБУРа, я думаю, где-то в 40 раз, чтобы вы понимали. Более 1 млн 200 тыс. сотрудников.

— Миллиона двухсот?!

— Да, только прямых сотрудников в «Синапеке» в целом столько. «Синапек», «Синапек-инжиниринг», ну, огромная компания. 23 млн тонн только в Китае основной продукции. Для сравнения, в СИБУРе — 3,5–4, если брать полимерную продукцию. Конечно, Китай, я так полагаю, два десятилетия к этому двигался… Мой старший товарищ, мой руководитель многолетний Дмитрий Конов достаточно четко объяснил в свое время мне и нашему коллективу китайский принцип инноваций. То есть я бы сказал так, что китайский принцип инноваций они 20 лет используют. Достаточно много у них разработок на базе западных. Можно назвать это копирование, можно назвать это аналоги, можно назвать это некие изменения. Поэтому, конечно, Китай себя чувствует неплохо, практически независимо по большей части технологий, в частности, для нашей отрасли критичных. Это нам сейчас очень сильно помогает.

— Вы значительную часть продукции поставляли в Европу. Что произошло с этими объемами, удалось ли их перенаправить куда-то?

— Да, это одна из моих больших ошибок. Не как сибуровца, не как члена команды СИБУРа, а вот лично я был убежден, что европейский прагматизм, электоральность европейских государств никогда не приведет к тому, что они…

— Уйдут.

— … не захотят что-то получать, уйдут, но в первую очередь не захотят что-то получать.

Этот европейский прагматизм (оказался.— “Ъ”) на уровне «назло бабушке отморожу уши».

Например, резиносмешение. Мы поставляем каучуки «Пирелли», «Гудиеру», «Мишлену», «Нокиа». Понимаете, это сложнейшее рецептурное производство по резиносмешению, в результате которого делают всем нам известный продукт — покрышку. Там, понятно, металлокорд, много чего еще. Но вот основа их — смесь многих химических и натуральных продуктов. Вот, перестали покупать. Причем некоторые контракты — им 20 лет, 25 лет. Их основывали еще наши, возможно даже, кстати говоря, советские предшественники.

Без лишнего пиетета. Но просто, чтобы показать, насколько все сработались. Это же не просто загрузили фуры. Поехали. Это совместная лабораторная работа, огромная работа по поддержке клиентского сервиса. Требования (разнообразные.— “Ъ”) — где-то это качение, где-то это температура, где-то износостойкость. Это реальная, настоящая вершина химии.

Вот на сегодняшний день в (наших.— “Ъ”) каучуках был где-то 40% вес европейских потребителей, в полимерах 35–40, в газах уже думаю, что 5–10.

В целом наш портфель на 25–30% был завязан на европейских потребителей.

Сегодня этого нет. Новые логистические каналы, безусловно, большая работа, связанная с омологацией (усовершенствование с целью достижения стандарта.— “Ъ”) наших продуктов у новых потребителей. Скажу честно, научившись работать с мировыми грандами, с нашими потребителями в Европе в первую очередь, нам проще сегодня дается вход на рынки Вьетнама, Индонезии, Таиланда, Китая.

— Когда вы говорите «научились работать», я вспоминаю, что вы рассказывали о том, что десять лет назад компания приняла некую клиентоориентированную программу. Как эта программа развивалась и в чем ее суть?

— Сначала это называлось у нас действительно клиентоориентация. То есть мы стали больше с ними разговаривать, все достаточно оказалось просто. Есть сегменты потребления: автосборке или автопроизводителям нужно одно, строителям нужно другое, пищевке нужно третье, даже производителям — не лучший пример — сигарет или там их близкий аналог, производителям конфет, для которых мы делаем тонкие пленки для того, чтобы они это упаковывали, им нужны определенные потребительские свойства: прозрачность, упругость, вес. Все это важно. Мы стали с ними разговаривать, так создались достаточно массовые технологические совместные центры, где мы работаем вместе с клиентами, и голос наш равен, не «мы можем, а вы берите», а голос у нас равен.

Второе — это глобальная программа импортозамещения. Мы создали в Сколково, в Томске, ну и практически на любом нашем крупном заводе, в Тобольске в частности, в Нижнекамске это также есть. К нам клиент приходит и говорит: я это покупаю за границей, можете ли поставлять? Это такой, знаете, прикладной ниокр, мы это тоже освоили.

Нефтехимический комбинат СИБУРа «ЗапСибНефтехим» в Тобольске

Фото: Анатолий Жданов, Коммерсантъ

Нефтехимический комбинат СИБУРа «ЗапСибНефтехим» в Тобольске

Фото: Анатолий Жданов, Коммерсантъ

— То есть вы импортозамещение на серьезном уровне начали много раньше, чем произошли события?

— Без лозунгов, конечно, да. И это помогли нам сделать клиенты. Потому что часто, например, если вы возьмете литье, наверняка вы когда-нибудь пользовались тазиком или шлангом, часто они возятся как воздух. И наши клиенты хотели избежать излишних логистических затрат. Огромные плечи, из Китая привозят тазики, например. Это смешно, но это так. Нужно понять, какие свойства у полимеров, у полипропилена, в частности, или у полиэтилена для того, чтобы сделать эти тазики здесь на месте. Поэтому это был такой первый не самый сложный процесс, когда мы с отраслью начали работать.

Сегодня у нас есть крупные партнерские программы, например, с КамАЗом. Кабина, которая может весить не 400 кг, а 280 кг, если в ней будет больше полимеров. Или, например, в свое время мы делали с производителем легковых автомобилей «Форд Фокус» (в свое время одна из самых распространенных моделей) 960 кг, если мне не изменяет память, она весит, если сделана из металла, а мы довели ее вес до чуть выше 700. Ну, или металлический бампер или бампер из полимеров? Смертность на дорогах существенно меняется, если вы меняете бампер. Не мы — автопроизводители (перешли.— “Ъ”) на решения из композитных материалов. «Боинг» из композитных материалов вместо алюминия — меньше сжигает топлива, дешевле стоит, и, соответственно, меньше выброс в атмосферу вредного продукта. Или стеклянная бутылка, которую все так любят, это же чистый ужас! Вообще все традиционные продукты — это чистый ужас, то, чему мы пытаемся создать (аналоги.— “Ъ”)…

— Это у вас профессиональный взгляд.

— Ну, сложно сказать. Если вы посмотрите на жизненный цикл бумажного пакета, как он создается, от момента работы со щепой, пусть даже не здоровое дерево какое-то срубили, а вот с момента со щепой, и просто сосчитайте количество углеводорода, которое выбросилось. То есть углеродный след всего жизненного цикла, а не только то, что очень любят рассказывать, с какой скоростью бумажный пакет разлагается на полигоне отходов. Вот вы ужаснетесь — в два раза углеродный след бумажного пакета больше, чем полимерного. А уж про стеклянную бутылку вообще не буду говорить.

— Раз к этому подошли, я хотел бы спросить: новые сложные времена заставляют вас корректировать экологическую программу?

— Нет, я воздержался бы, у меня есть какая-то внутренняя знаете такая вот не успокоенность.

Я пытаюсь задавать вопросы — что дальше? — самому себе, искать на них ответы, строить какие-то сценарии.

Но сейчас (размышления.— “Ъ”) даже не на базе того — да все вернется на круги своя, европейцам понадобится наша продукция, трансграничное углеродное регулирование никуда не денется… Не знаю. Честный ответ — не знаю. Но ответственное отношение к территориям, на которых мы работаем, во многом (остается.— “Ъ”). В принципе это не социальные проекты, о которых вы спрашивали ранее, но во многом это связано с ответственностью работодателя. Поэтому очистные, факела бездымного горения, поэтому совместные (с территориями. — “Ъ”) соглашения. У нас несколько соглашений с Росприроднадзором федеральным, ну и политика открытости.

— О строительстве в Амурской области газохимического комбината. Вы говорили о том, что это будет удивительное цифровое предприятие. Это строительство как-то сворачивается или программа остается?

— Наверное, главное, что это один из таких, знаете, очень выпуклых примеров сегодняшнего времени, межотраслевого и межстранового партнерства. Я говорю о том, что, как вы знаете, «Сила Сибири» — это добыча газа, транспортировка его в Китай. Было принято решение в «Газпроме» и на уровне руководства нашей страны: все ценные компоненты, которые могли бы перерабатываться в России, чтобы они оставались здесь. Очень важное решение. Это создало предпосылки для дальнейшей переработки. То есть вся Западная Сибирь может давать, предположим, 10 млн тонн пропан бутана. А там в одном месте формируется около 4 млн тонн.

Амурский газохимический комплекс

Фото: АМУРСКИЙ ГХК

Амурский газохимический комплекс

Фото: АМУРСКИЙ ГХК

— В Амурской области?

— Даже не просто в Амурской области, как известно она больше Германии. А в небольшом городе, в 50-тысячном городе в 200 км от столицы Амурской области, Благовещенска, на реке Зее притоке Амура. Вот там будет построен и уже на продвинутой фазе сейчас газоперерабатывающий завод, первые три очереди заканчивают коллеги из «Газпрома». Они как раз создают источники сырья, перерабатывают газ, мы работаем с этаном С2, мы работаем с пропаном С3, коллеги получают еще много продуктов, гелий там и другие. Такой мы начали строить завод. В 2018 году была забита первая свая. Не скрою, завод базировался в большей своей части на европейских технологиях, которые сегодня недоступны. Что-то успели уже построить, по остальному сейчас мы уже проходим тот путь, о котором мы говорили выше,— подбор иного технологического оборудования для работы с китайскими вендорами, с вендорами из Эмиратов, из Индии. Сильно дешевле получится, чем европейские, но дольше. Поэтому если говорить о сроках — ну где-то пару лет мы будем вынуждены потерять.

— У меня вопрос, лежащий в стороне от производства. Владимир Потанин сейчас очень интенсивно продвигает идею народного капитализма. То есть передачи части акций коллективам, это касается банка, это касается, если я не ошибаюсь, «Норникеля» даже. Как вы в принципе не как глава СИБУРа, а как человек относитесь к этой идее?

— Знаете, очень сложно. Не знаю, полагаю, что, наверное, если это происходит от человека, уважаемого мной, человека умного, которого я видел не только в бизнесе, но и в поддержке искусства… Как очень-очень такого стратегического важного, мыслящего, действующего человека, ну, наверное, это тогда имеет право на жизнь. Но в целом я бы, наверное, предостерег всех нас от какого-то обобщения. К сожалению, общество это очень любит. Общество любит…

— Поделить?

— Совершенно верно. Или вот оно началось и не воспринималось, как я сейчас вижу после этой его инициации, как некий элемент покаяния. Не благодарности, а покаяния. Тут есть какие-то иные вещи. Не знаю. Вот например, компания, я позволяю себе может быть этот пример, да, НОВАТЭК или СИБУР (я буду говорить то, о чем я знаю), ни одна из них не создавалась же в результате выкупа каких-то (советских. — “Ъ”) активов. Конечно! Они же построены. Во многом сегодняшний СИБУР это огромная реконструкция, да, какого-то исторического наследия, но которое было, поверьте, в достаточно неприглядном состоянии технологическом. Это не просто там «старое — новое». О конкурентоспособности не приходилось говорить. Если бы Дюков, Конов, Михельсон, персонализировано именно эти люди, не занимались бы 20 лет тем, чтобы просто реконструировать эти заводы, вряд ли я бы у вас сидел сегодня.

Ну да, наверное, мы что-то делали, но эта заметность наша, конкурентоспособность, вклад в экономику, рабочие места, ничего бы этого не было. Убежден в этом. И НОВАТЭК вообще с нуля созданная компания. Надо ли там принимать такие программы просто под копирку? Ну, например, да, оттого что тот же самый Леонид Викторович (Михельсон.— “Ъ”) прожил в тундре какое-то количество, мне сложно сказать, но лет-то точно, и живя между Мурманском и Сабеттой осваивает российскую Арктику, надо это (народный капитализм. — “Ъ”) делать или нет? Поэтому если это экономически устойчивость повышает как бы общую, и мир, такой вот социальный мир создает и надолго заинтересованность…

Такую вовлеченность персонала (создает.— “Ъ”) в широком смысле слова в результате работы: не почему мне не дали 13-ю зарплату, а каков экономический результат нашей общей работы и на что я могу претендовать, вот в этом ценность есть.

А если вот то самое «поделить», ну, не знаю.

— Мне показалось, что центральная мысль того, что вы сейчас сказали, это как бы историческая ответственность. Если ты участвовал в этой «семибанкирщине», в этом разделе, который проходил явно несправедливо, то может быть в этом есть какой-то ответ через годы.

— С большим интересом читал ваши статьи и исследования на эту тему, справедливость. Мне, как православному человеку, эта точка зрения как-то вот (не очень.— “Ъ”). Справедливость? Я не знаю, что это такое. Я вижу огромное количество заводов, которые не прошли через «семибанкирщину» и сегодня существуют в виде торговых центров, каких-то остовов, стоящих вдоль дорог, брошенных, разграбленных на металлолом, зато все справедливо.

— Да.

— Понимаете по Островскому очень — «не достанься же ты никому», вот эта сторона, которую не хотят пообсуждать, когда все-таки об этом говорят. Но в целом я могу немножко съехать, сказать, что мне столько лет, что я практически «семибанкирщину» не застал. Поэтому я, конечно, из газет, в частности из “Ъ”, что-то знаю, но суждения здесь длинные раздавать бы не стал.

— Я хотел бы еще развернуться к городам и поселкам, в которых живут ваши люди. Есть необходимость сейчас как-то особенно вести с ними диалог, успокаивать? Показывать им перспективу их жизни и работы?

— Так вышло, я действительно, лично будучи знаком с вами, знаю, что вы такой некабинетный человек, ну в нормальном смысле этого слова, не в смысле, что не любите кабинеты. А в смысле, что из разных точек получаете информацию, стараетесь видеть вот. Вы не москвич, как и я, что важно достаточно. Не хочу обидеть столицу нашей родины. Поэтому у вас представление должно быть достаточно четкое. Если вы побывали в Тобольске, если вы побывали в Нижнекамске, если вы побывали в Томске, в Свободном даже уже, вы бы, мне кажется, не задавались этим вопросом. Правда. Это тоже одно из ощущений, что жизнь за МКАД — «замкадье». Я всего 19 лет назад приехал в Москву, еще не изучил такой большой город.

Это не так (о городах СИБУРа.— “Ъ”)! Великолепные города, театр, иногда где-то и опера, искусствоведческая жизнь, музеи, выставки, медицина. Там представлены и сети. Хотя может быть не везде там на Дальнем Востоке торговля (на уровне.— “Ъ”), с этим сложно. Возможность получать образование, доступность его. Знаете, прожив в Нижневартовске три года и четыре года в Тобольске, я вот могу судить, да, может быть, это не бедные регионы, наверняка ситуация иная в некоторых других регионах, но вот сейчас эти партнерские программы они сильно изменили (людей и города.— “Ъ”). Ну, в первую очередь действия власти, умные действия власти. Сильно изменили ситуацию с оттоком людей из этих городов. Итог мы видим.

— Я хотел бы в заключение нашей беседы вспомнить, что вы замечательный, широко смотрящий на жизнь коллекционер. И одна из ваших базовых коллекций — это коллекция портрета, русского портрета — Левицкий, Рокотов, Боровиковский. Скажите, пожалуйста, а свой портрет, портрет семьи вы заказали кому-нибудь или пока еще об этом не думали?

Церемония передачи в дар государственному музею-заповеднику «Петергоф» от семьи Карисаловых 47 предметов, выполненных на Императорском фарфоровом заводе по заказу Высочайшего двора и входивших в придворные сервизные кладовые. Гендиректор СИБУРа Михаил Карисалов (слева) и директор ГМЗ «Петергоф» Елена Кальницкая

Фото: Александр Чиженок, Коммерсантъ

Церемония передачи в дар государственному музею-заповеднику «Петергоф» от семьи Карисаловых 47 предметов, выполненных на Императорском фарфоровом заводе по заказу Высочайшего двора и входивших в придворные сервизные кладовые. Гендиректор СИБУРа Михаил Карисалов (слева) и директор ГМЗ «Петергоф» Елена Кальницкая

Фото: Александр Чиженок, Коммерсантъ

— Нет, не думал. Если бы думал, мне кажется скорее с негативной точки зрения. Ну или отвечу более удобно для себя, как вы знаете, моя жена, на мой взгляд, более живой и крупный коллекционер фотографии. Я думаю, что мы если закажем портрет нашей семьи, то у какого-то большого фотомастера.

— Спасибо, Михаил Юрьевич за этот разговор.

— Спасибо, Виктор Григорьевич! Спасибо вам! Приезжайте действительно вот сами. В Тобольске уже построили аэропорт, вот только-только.

— Да, была информация.

— И Собянин сделал очень интересный шаг. Вот как раз вопрос клинетоориентированности, прагматизма. Мы начали думать — туристы, ночевка. Хотя бы одна ночь, тратить денежки, поддерживать Тобольск. А он привез несколько самолетов с детьми за свой счет. Сказал — так, ни о чем не думайте. И (появились.— “Ъ”) московские школьники, узнающие, откуда началась Сибирь. И начал закидывать туда самолеты Москва—Тобольск, и мы с ним уже работали, только на месте помогая. Ну, там был очень внятный губернатор, Якушев, не знакомы?

— Нет.

— Якушев, Моор, очень предметные люди, предметнейшие. Мне вот повезло, я приехал, когда еще был Собянин, но в основном работал и жил, когда там был Якушев. Ну просто картинка! Вам нужно побывать.

Новая реальность управления

В конце мая состоялся форум New Reality of Management, организованный Конгрессом Forbes, посвященный стратегическому лидерству и эффективному управлению персоналом. В мероприятии принял участие председатель правления, генеральный директор СИБУР Михаил Карисалов, рассказавший о влиянии пандемии на развитие компании.

Пандемия высветила необходимость дальнейшего развития цифровой инфраструктуры. Если раньше СИБУРу было достаточно 70-80% автоматизации, то сегодня Компания выходит на 100%

Генеральный директор отметил, что 2020 год стал годом испытаний для Компании, прежде всего в ценностном плане. Поскольку офисная деятельность была разбросана по площадкам, внедрены механизмы удаленной работы и введены вахтовые смены на объектах, давно устоявшиеся корпоративные интерфейсы были нарушены. Справиться с этой проблемой помогла цифровизация, которая была ключевым направлением деятельности Компании на протяжении последних 10 лет. Проверенные цифровые решения позволили оптимизировать рабочие процессы, регулярно проводить вебинары, на которых руководство отвечало на вопросы сотрудников, а приглашенные эксперты от врачей до космонавтов объясняли, как сохранить здоровье и пережить самоизоляцию. Пандемия подчеркнула необходимость дальнейшего развития цифровой инфраструктуры. Если раньше СИБУРу было достаточно уровня автоматизации 70-80%, то сегодня компания ставит задачу достичь 100%.

При этом основной задачей СИБУРа стала девелоперская деятельность. Сокращение очной деятельности в Корпоративном университете, а также в областях, связанных с обменом информацией и созданием сетей, закрытием границ, падением спроса и ограничениями в области логистики — все это потребовало значительного ускорения процесса принятия решений. Это привело к сдвигам в существующей иерархии, где в некоторых случаях она была сокращена с четырех уровней до двух. Компания пересмотрела деловую ценность ежедневных процессов, пересмотрев до 30% существующих политик, чтобы упростить их и сделать более соответствующими потребностям более широкого бизнеса.

Пандемия не повлияла на развитие программы диверсификации Компании, так как СИБУР всегда очень внимательно относился к равным возможностям и развитию талантов. Каждому сотруднику доступны учебные модули Корпоративного университета, а также возможности повышения квалификации. Ведется работа по решению вопросов карьерного роста и смены поколений.

Михаил Карисалов
Форбс
пандемия
разработка
цифровизация
СИБУР

Скачать PDF

• Курс на зеленое будущее

  Член правления, управляющий директор СИБУР Алексей Козлов выступил на Национальном форуме по устойчивому развитию.

• Упаковка для полимеров: новый стандарт отрасли

  В Тобольске запущено производство пластиковых поддонов для «ЗапСибНефтехим».

• Инвестиции в нефтехимию

  Нефтехимические компании, в частности СИБУР, пользуются повышенным спросом на долгосрочные инвестиции.

• Забота о клиенте

  СИБУР запустил бесплатный проект по анализу клиентских данных на собственной цифровой платформе.

• СИБУР запустил англоязычную версию eshop.sibur

  Цифровая лаборатория СИБУРа помогает выходить на новые рынки.

Курс на зеленое будущее

Упаковка для полимеров: новый стандарт отрасли

Инвестиции в нефтехимию

Забота о клиенте

СИБУР запустил англоязычную версию eshop.sibur

Михаил Карисалов избран Председателем Совета директоров ОАО «Нижнекамскнефтехим»

• 30 декабря 2021, 2021
• Анна Ларионова

МОСКВА (Маркет Репорт) — Нижнекамскнефтехим (НКНХ, входит в СИБУР Холдинг) 27 декабря провел внеочередное собрание акционеров ПАО «Нижнекамскнефтехим», на котором акционеры избрали членов Совета директоров в новом составе, говорится в сообщении компании.

Решением Совета директоров Михаил Карисалов избран Председателем Совета директоров ПАО «Нижнекамскнефтехим», Айрат Сафин — заместителем Председателя Совета директоров ПАО «Нижнекамскнефтехим».

СИБУР завершил покупку ТАИФа в октябре 2021 года и продолжает объединение нефтегазохимических бизнесов компаний.

Выручка «Нижнекамскнефтехима» за девять месяцев 2021 года составила 181,8 млрд рублей. — против 102,4 млрд руб. за аналогичный период прошлого года, что на 77,5% больше. Валовая прибыль увеличилась более чем в два раза и составила 52 млрд руб., что на 27,5 млрд руб. больше, чем за девять месяцев 2020 г. (24,5 млрд руб.).

Прибыль от продаж за девять месяцев увеличилась до 38,1 млрд руб. — против 13,3 млрд в 2020 году. Чистая прибыль увеличилась до рекордных 33,6 млрд рублей, в пандемическом 2020 году за девять месяцев компания понесла убыток в размере 2,3 млрд рублей.

На предприятии осуществляется техническое перевооружение производства галобутиловых каучуков до 200 тыс. тонн в год, строительство производства этилбензола и стирола мощностью 250 тыс. тонн в год, полипропилена 400 тыс. тонн в год и полистирола мощностью 250 тыс. тонн в год.
МРК

#нефтехимия

#гранулы ПК

#Соединения ПК

#ПК

#Новости

#ПП

#ПС

#ПЭ

#Казаньоргсинтез

#Нижнекамскнефтехим

#Сибур Холдинг

#МРЦ

#Таиф, Казань

#полимеры
+Добавить все теги к фильтру

• 30 декабря 2021, 2021
• Анна Ларионова

Семь представителей СИБУРа вошли в состав нового совета директоров Казаньоргсинтеза

МОСКВА (Маркет Репорт) — В новый совет директоров «Казаньоргсинтеза» вошли семь представителей СИБУРа, сообщает «Реальное время».

Всего акционерами избрано десять человек.

Со стороны СИБУРа в Совет директоров Казаньоргсинтеза входят: Игорь Климов, Управляющий директор по эффективности производства СИБУРа; Сергей Комышан, исполнительный директор по маркетингу и продажам СИБУРа; Павел Ляхович, управляющий директор Дирекции базовых полимеров СИБУРа; Марина Медведева, управляющий директор по бизнес-процессам СИБУРа; Алексей Шахов, директор по взаимодействию с органами государственной власти, СИБУР Холдинг; генеральный директор ТАИФ Руслан Шигабутдинов; Генеральный директор «Казаньоргсинтеза» Фарид Минигулов.

Кроме них в состав нового совета директоров ОАО «Казаньоргсинтез» избраны: Сергей Алексеев, первый заместитель генерального директора ОАО «Связьинвестнефтехим»; Помощник Президента Татарстана Ренат Галиев;
Министр экономики Татарстана Мидхат Шагиахметов.

В октябре СИБУР закрыл сделку по приобретению 100% акций АО «ТАИФ», в которое входят «Нижнекамскнефтехим», «Казаньоргсинтез» и ТГК-16.

Ранее сообщалось, что «Казаньоргсинтез» (Группа ТАИФ) в 2022 году завершит модернизацию оборудования по производству поликарбонатов, что позволит выйти на проектную мощность 100 000 тонн в год.

По данным «СканПласт» Маркет Репорт, общее потребление гранулята ПК в России в январе-октябре 2021 года (без учета импорта и экспорта в Беларусь) снизилось на 15% и составило 67,3 тыс. тонн против 79,5 тыс. тонн за аналогичный период годом ранее.

ПАО «Казаньоргсинтез» — одно из крупнейших предприятий Российской Федерации (Группа компаний ПАО «ТАИФ»). Он производит 40% всего российского полиэтилена и является его крупнейшим экспортером. В настоящее время выпускаются ПЭ, поликарбонат (ПК), полиэтиленовые трубы, фенол, ацетон, бисфенол А. КОС — единственный российский производитель ПК. Всего 170 видов продукции.
МРК

#нефтехимия

#гранулы ПК

#Соединения ПК

#ПК

#Россия

#Новости

#Казаньоргсинтез

#Нижнекамскнефтехим

#Сибур Холдинг

#МРЦ

#Таиф, Казань
+Добавить все теги к фильтру

• 30 декабря 2021, 2021
• Анна Ларионова

Биаксплен подвел итоги года

МОСКВА (Маркет Репорт) — «Биаксплен» (входит в СИБУР Холдинг) обсудил с клиентами итоги года, говорится в сообщении компании.

В ходе встречи были обсуждены следующие темы: состояние рынка БОПП в 2021 году и прогноз его развития в 2022 году, текущее состояние и будущее обслуживания клиентов, результаты опроса удовлетворенности клиентов, изменения в деятельности компании. торговая политика и логистика, инновации в упаковке и многое другое. Во встрече приняли участие представители более 30 компаний клиентов и партнеров «Биаксплен» из России и стран СНГ.

Первая часть круглого стола была посвящена изменениям на рынке полимеров и прогнозу его развития. Старший менеджер по маркетингу Дирекции базовых полимеров СИБУРа Георгий Мартиросян в своем выступлении описал изменение ситуации на российском рынке реализации товаров FMCG за последние 3 года: увеличение доли дискаунтеров в 4 раза, упрощение ассортимент и конструкции в гибкой упаковке, рост e-com продаж в 2 раза под влиянием пандемии.

Основными тенденциями, которые повлияют на упаковочную отрасль в ближайшие годы, являются спрос на упакованную продукцию, снижение затрат на производство упаковки и поставку товаров, популярность многоразовых упаковочных решений, более легкая порционная упаковка, быстрый рост на онлайн-торговля и доставка, предпочтение решений для вторичной и вторичной упаковки, увеличение потребления гибкой упаковки в мире.

Ранее сообщалось, что Biaxplen модернизировала экструзионные линии производства немецкой Bruckner, предназначенные для производства биаксиально-ориентированных пленок (БОПП-пленок).

Ранее сообщалось, что в июле «Биаксплен» разработала металлизированную пленку марки ХБВ.М, обладающую высокими барьерными свойствами. Новая марка будет производиться на курском заводе «Биаксплена». Производственная мощность составит 500 тонн в год. Запуск производства пленки запланирован на вторую половину 2021 года.

Согласно отчету Маркет Репорт «СканПласт», расчетное потребление полиэтилена в России за первые девять месяцев 2021 года составило 1 868 160 тонн, что на 18% больше, чем в прошлом году. Увеличились отгрузки полимеров этилена всех марок. При этом отгрузки полипропилена на российский рынок в январе-сентябре 2021 года составили 1 138 510 тонн, что на 30% больше, чем годом ранее. Поставки гомополимера пропилена (гомополимер ПП) и блок-сополимеров пропилена (блоксополимеры ПП) увеличились, тогда как поставки статистических сополимеров пропилена для литья под давлением (статистические сополимеры ПП) значительно сократились.

Все пять заводов «Биаксплен» сертифицированы по системе менеджмента качества ISO 9001. Суммарная мощность производства БОПП-пленки группы составляет более 160 тысяч тонн в год. Компания активно развивает экспортные поставки пленки на рынок ЕС.

Биаксплен — дочернее предприятие нефтехимического холдинга СИБУР, лидера БОПП в России. Производственная мощность – 180 тыс. тонн в год, 8 скоростных линий. Ассортимент бренда — более 40 видов. Производственные площадки расположены в пяти регионах. Продукция экспортируется в 27 стран мира.
МРК

#нефтехимия

#гомополимер ПП

# ПП блок-сополимер

#Стандартный сополимер ПП

#Новости

#ПП

#Сибур Холдинг

#МРЦ

#Биаксплен

#БОПП

#полимеры
+Добавить все теги к фильтру

• 30 декабря 2021, 2021
• Маргарита Волкова

Импорт ПП в Россию вырос на 12% в январе-ноябре 2021 г.

МОСКВА (Маркет Репорт) — Импорт полипропилена (ПП) в Россию вырос в первые одиннадцать месяцев 2021 г. на 12% в годовом исчислении до 227,6 тыс. тонн. По данным отчета MRC DataScope, основной прирост импорта приходится на сополимеры пропилена.

Российские компании в прошлом месяце сократили закупки полипропилена, импорт составил 17,5 тыс. тонн против 22,0 тыс. тонн в октябре, сократился импорт всех марок полимеров пропилена. Таким образом, общий объем импорта полипропилена в Россию в январе-ноябре 2021 года достиг 227,6 тыс. тонн против 202,7 тыс. тонн годом ранее. Закупки всех марок сополимеров пропилена на внешних рынках увеличились, тогда как импорт гомополимеров пропилена (гомополимер ПП) сократился.

Общая структура импорта ПП по сортам за указанный период выглядела следующим образом.

Ноябрьский импорт гомополимерного полипропилена составил чуть менее 6 тыс. тонн против 8,5 тыс. тонн месяцем ранее, значительно сократились отгрузки из Азербайджана и Туркменистана. Таким образом, общий объем импорта гомополимерного полипропилена за первые одиннадцать месяцев 2021 года составил 83,4 тыс. тонн по сравнению с 85,4 тыс. тонн годом ранее.

Импорт блок-сополимеров пропилена (блок-сополимеров ПП) в прошлом месяце составил 6,4 тыс. тонн против 7,2 тыс. тонн в октябре, спрос на азиатский ПП со стороны российских компаний просел. Импорт блок-сополимеров полипропилена в Россию достиг 69800 тонн за указанный период по сравнению с 53 800 тоннами годом ранее.

Ноябрьский импорт стат-сополимеров пропилена (рандом-сополимеры ПП) сократился до 1800 тонн с 3100 тонн месяцем ранее, при этом основное сокращение поставок пришлось на производителей литьевого формования и трубной продукции. Общий объем импорта сополимеров пропилена этой марки в январе-ноябре 2021 года составил 37,2 тыс. тонн по сравнению с 33,2 тыс. тонн годом ранее.

Импорт прочих полимеров пропилена за указанный период составил 37,1 тыс. тонн против 30,3 тыс. тонн годом ранее.

МРК

#нефтехимия

#гомополимер ПП

# ПП блок-сополимер

#Стандартный сополимер ПП

#Россия

#Новости

#ПП

#МРЦ

#экструзия труб

#литье под давлением

#полимеры
+Добавить все теги к фильтру

• 30 декабря 2021, 2021
• Маргарита Волкова

Импорт полиэтилена (ПЭ) в Россию в январе-ноябре 2021 г.

сократился на 7%

МОСКВА (Маркет Репорт) — Импорт полиэтилена (ПЭ) в Россию в январе-ноябре 2021 г. сократился на 7% в годовом исчислении до 544,6 тыс. тонн. Полиэтилен высокого давления Согласно отчету MRC DataScope, наибольшее снижение импорта пришлось на полиэтилен высокой плотности (HDPE) и линейный полиэтилен низкой плотности (LLDPE).

В ноябре импорт ПЭ достиг 57,8 тыс. тонн против 44,1 тыс. тонн месяцем ранее, увеличились отгрузки всех марок полимеров этилена. Общий объем импорта полиэтилена за первые одиннадцать месяцев 2021 года составил 544 600 тонн по сравнению с 586 300 тоннами годом ранее. Основное сокращение импорта пришлось на ПЭНД и ЛПЭНП, в то время как поставки сополимеров этилена и полиэтилена низкой плотности (ПЭНП) увеличились.

Структура импорта ПЭ по сортам за указанный период выглядела следующим образом.

Ноябрь Импорт ПНД вырос до 24,8 тыс. тонн с 18,4 тыс. тонн месяцем ранее, увеличились отгрузки ПЭ из Узбекистана и Южной Кореи. Общий объем импорта этого сорта полиэтилена в январе-ноябре 2021 года составил 202,7 тыс. тонн, что на 15% меньше, чем в прошлом году. Основное сокращение отгрузок пришлось на пленочный и выдувной полиэтилен высокой плотности.

Импорт ПВД в прошлом месяце превысил 10,6 тыс. тонн, тогда как в октябре этот показатель составлял 7,6 тыс. тонн. Выросли поставки из Белоруссии и Германии. Общий объем импорта ПВД в Россию достиг 109700 тонн за первые одиннадцать месяцев 2021 года, что на 7% больше, чем в прошлом году.

Ноябрь Импорт ЛПЭНП достиг 13,4 тыс. тонн по сравнению с 9,9 тыс. тонн месяцем ранее, закупки полиэтилена пленочного качества в Южной Корее сократились. Общий объем импорта ЛПЭНП в январе-ноябре 2021 года составил 135 000 тонн, что на 14% меньше, чем в прошлом году.

В прошлом месяце импорт других полимеров этилена, включая этиленвинилацетат (ЭВА), составил 8900 тонн по сравнению с 8200 тоннами в октябре. Общий импорт прочих полимеров этилена достиг 97,2 тыс.