Зубы дракона: как китайские нефтяные компании покоряют весь мир. Работа в китайских нефтяных компаниях

Частные нефтяные компании Китая начали «охоту за мозгами»

Китайские независимые нефтяные компании переманивают трейдеров, маркетологов и менеджеров из доминирующих государственных нефтяных гигантов, соблазняя более высокой зарплатой и льготами.

Глобальные нефтяные и сырьевые компании также переманивают персонал из государственных гигантов Sinochem и CNPC, который бы помог им справиться с потоком нефти стоимостью $50 миллионов в день, хлынувшим в Китай в этом году, и набор талантов, похоже, только начался.

Независимые китайские нефтепереработчики или «чайники», называемые так из-за их небольшого размера, к концу этого года могут перерабатывать  объем нефти равный одной пятой от совокупного импорта. Уже за первые пять месяцев 2016 года — первого года, когда двенадцати компаниям были выданы лицензии на импорт сырой нефти — они взяли в оборот около 10 процентов отгружаемой нефти.

Крупнейшая в Китае независимая нефтеперерабатывающая компания — Shandong Dongming Petrochemical Group — создала базирующуюся в Сингапуре торговую команду из 11 человек в рамках нового бизнеса, в которую вошли менеджеры по торговле и отгрузке, перешедшие из CNPC и CNOOC. «Команды такого размера недостаточно для удовлетворения спроса на нефть в 10 миллионов тонн в год (200 тыс. баррелей в день),- сказал вице-президент компании Shandong Dongming Чжан Лю Чэн. — Нам потребуется больше людей для работы с продукцией, химикатами и для анализа рынка».

Получив квоту на импорт до 1,2 миллиона баррелей в день, выделенную китайским «чайникам», компании начали борьбу за таланты, поскольку нефтепереработчики вместе с крупными нефтяными компаниями и торговыми площадками, поставляющими им нефть, с головой ушли в сферу, в которой раньше работали лишь государственные предприятия.

Компании, стремящиеся отхватить кусок рынка, уже приняли на работу более 40 трейдеров и других специалистов, большинство из которых пришли из государственных компаний, говорят коллеги и знакомые тех, кто сменил работу.

«У нас большая, но не слишком мотивированная команда»,- сказал старший трейдер из государственной нефтяной компании, отметив, что предложения маленьких фирм часто привлекательны для сотрудников госкомпаний.

«Конечно, утечка талантов продолжится, поскольку «чайники» только начали набор»,- сказал старший трейдер.

Большинство перешедших специалистов — это люди около 35 лет, которые уже отточили своё мастерство в таких государственных компаниях, как Sinochem Corp, China National Offshore Oil Corp (CNOOC) и China National Petroleum Corp (CNPC), сказали источники.

«Большинство из тех, кто покинул нашу компанию, идут работать на торговых площадках и в большие компании, поскольку привилегии там действительно лучше»,- сказал источник одной из государственных торгующих нефтью компаний.

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Читайте также:

Теги: Китай, Нефть

ktovkurse.com

Нефтяная экспансия китайцев | Нефтянка

Активная деятельность по всему миру китайских нефтяных компаний уже давно вызывает опаску у западного мира. В России к этой экспансии также относятся неоднозначно — на почве старинного страха перед «желтой угрозой» Китай подозревают чуть ли не в желании достичь мирового господства. Между тем, такая энергичность китайцев имеет совершенно простое объяснение. Дело в том, что у них почти нет своей собственной нефти.

Следующая остановка — Россия

В настоящее время Китай потребляет 12,4 млн. баррелей нефти в день в то время как еще в 2009 году эта цифра была на уровне 8 млн. барр./день. По прогнозам спрос на нефть будет расти еще довольно долго (хотя, может быть, и не так бурно). Этому будут способствовать продолжение экономического роста, расширение среднего класса и увеличение количества автомобилей в Китае.

В тоже время Китай не может обеспечить себя собственной нефтью — сейчас там добывается всего 3,8 млн. баррелей в день, да и то этот показатель в последнее время падает. В 2016 году из-за истощения основных месторождений производство нефти упало на 7%, в 2017 году ожидается примерно такое же падение. При этом запасы нефти в Китае относительно небольшие — около 25 млрд. баррелей, что покрывает примерно 5–6 лет потребления.

Таким образом, в настоящее время Китай вынужден импортировать 8–9 млн. баррелей в день — около 70% всей потребляемой в стране нефти. Импорт растет каждый год из-за постоянно растущего спроса и падающей собственной добычи, и китайцам приходится без отдыха постоянно разыскивать новые источники нефти.

Китай стремится не просто закупать нефть, но по возможности входить в долгосрочные отношения с нефтедобывающими странами. В идеале китайцы предпочли бы добывать нефть непосредственно — покупая лицензии, получая концессии или входя в доли проектов — но не везде получается этого добиться, так как к ним во многих местах относятся с опаской и до месторождений стараются не допускать.

Старый добрый Ближний Восток

До недавнего времени Китай импортировал нефть в основном из Ближнего Востока — на этот регион приходилось более 50% внешних поставок. Сейчас, с появлением других источников, доля ближневосточных стран в общем импорте Китая сократилась, но абсолютные объемы продолжают расти.

Китай в настоящее время закупает примерно 1 миллион баррелей в день у Саудовской Аравии, 700–800 тыс. у Омана, 700–800 тыс. баррелей в Ираке (импорт из этой страны растет особенно сильно) и 600–700 тыс. в Иране.

Китайцы также сами добывают нефть в этом регионе, но не так активно, как им бы хотелось. Самые прочные позиции они заняли в Ираке, воспользовавшись тем, что этот регион только недавно открылся для иностранных компаний, и конкуренция с международными нефтяными компаниями была не очень сильна из-за разного рода вооруженных столкновений и терактов.

Китайская CNPC на долевой основе добывает нефть на месторождении Румайла, а также выступает в качестве оператора на некоторых других месторождениях. Другая китайская государственная компания, CNOOC, работает в качестве оператора в районе Майсан. Sinopec добывает нефть в Курдистане, а PetroChina (подразделение CNPC) вошла в проект Западная Курна-1, выкупив долю в 25% у ExxonMobil (кстати, от покупки этой доли отказался Лукойл по соображениям безопасности).

В соседнем Иране Китай разрабатывает два относительно небольших месторождения — Ядарван и Северный Азадеган, которые сейчас совместно производят, по некоторым оценкам, около 150–200 тыс. баррелей в день.

В феврале 2017 года китайцы приобрели 12% в Abu Dhabi National Oil Company (ADNOC) — крупнейшей концессии эмирата, заплатив за это 2,7 млрд долларов. Китайская доля будет соответствовать добыче примерно 200 тыс. баррелей в день.

Китайцы не участвуют в добыче нефти в Саудовской Аравии, но у них есть большая заинтересованность в том, чтобы там закрепиться. Как известно, саудовцы планируют продать 5% своей национальной компании Aramco иностранным инвесторам. Когда размещение акций через биржи забуксовало — инвесторы посчитали, что оценка компании в 2,6 триллиона долларов, на которой настаивают саудовцы, является завышенной — появились упорные слухи о том, что этот пакет акций предложил выкупить Китай.

Кроме того, Китай уже давно тесно сотрудничает с Саудовской Аравией в «даунстриме» — страны совместно владеют несколькими НПЗ, расположенными как на территории Саудовской Аравии, так и в Китае.

Африка

Одним из крупнейших поставщиков нефти Китая является Ангола, поставляющая в среднем 0,9–1 млн. барр./день.

В собственную добычу в Анголе Китайская государственная компания Sinopec инвестировала около 10 млрд. долларов, однако здесь их постигла неудача — планировалось добывать около 1 млн. баррелей в день, но реальная добыча не превысила 150–200 тыс. Оценка резервов месторождений оказалась завышенной, проекты убыточными, и в 2015 году президента Sinopec посадили в тюрьму за коррупцию.

В Судане Китай обосновался после ухода оттуда западных компаний из-за американских санкций. Китайские компании приобрели там мажоритарный пакет в ряде месторождений и занимаются непосредственно добычей. Однако уровень производства нефти в Судане скромный — в среднем поставки в Китай составляют 100–200 тыс. барр./день.

Китайцы вложились в добычу и в Южном Судане (после его отделения от общего Судана), но из-за непрекращающихся вооруженных столкновений и нападений на нефтяников производство нефти там практически сошло на нет.

В Нигерии в настоящее время китайцы закупают не так много нефти, но на эту нефтедобывающую страну у них очень большие планы. В 2016 между странами был подписан меморандум о понимании, согласно которому китайские компании согласились вложить 80 млрд. долларов в разные проекты по добыче, переработке и развитию инфраструктуры.

Кроме того, Китай еще ранее приобрел долю в нескольких проектах по добыче нефти в Нигерии. Дело осложняют повстанцы, орудующие в районе дельты реки Нигер, которые то и дело разрушают инфраструктуру иностранных компаний и убивают их персонал.

Новые поставщики

Как нетрудно догадаться, нефть из упомянутых источников поставляется в Китай морем при помощи танкеров. Китайцы видят в этом определенный риск. В случае гипотетического конфликта с США все нефтяные грузы из Ближнего Востока и Африки могут быть легко перехвачены американским военно-морским флотом — например, в районе Молуккского пролива.  Для снижения этого риска китайцы принимают сейчас определенные меры.

Во-первых, Китай развивает мощный порт Гвадар на берегу Аравийского моря в исторически дружественном Пакистане. Нефть и другие грузы будут туда выгружаться с морского транспорта, а потом направляться безопасным сухопутным путем в Китай через пакистано-китайскую границу.

Во-вторых, китайцы приняли решение увеличить закупки нефти у своих непосредственных соседей.

Китай энергично действует в Казахстане, вложившись в капитал крупнейших местных нефтяных компаний и приобретя в 2013 году долю в 8,33% в гигантском нефтяном месторождении Кашаган. Был построен нефтепровод из Казахстана в Китай. Однако в силу ряда причин импорт нефти из этой страны остается до сих пор на относительно низком уровне и составляет сейчас около 0,2 млн. баррелей в день.

Прорыв произошел в другом месте — за последние несколько лет в ряд основных поставщиков Китая выбилась Россия. Катализатором этого процесса послужило охлаждение отношений РФ с Западом, в результате чего русские начали лихорадочно изыскивать дополнительные источники валюты. Важным вкладом в повышение энергобезопасности Китая стало строительство нефтепровода Ангарск-Дацинь пропускной способностью 15 млн. тонн в год (примерно 0,3 млн. баррелей в день). В ближайшее время будет завершено строительство новой нитки нефтепровода с такой же пропускной способностью.

Таким образом, крупнейшие поставщики нефти Китая в настоящее время таковы:

Китай является в настоящее время самым главным игроком на мировом рынке нефти.   Хотя Соединенные штаты пока еще остаются крупнейшим потребителем в мире, наличие собственных солидных природных запасов делает их относительно независимыми от мировой торговли. У китайцев такого преимущества нет, и они вынуждены скупать нефть и доли в добыче по всему миру, не гнушаясь никакими, в том числе самыми рискованными проектами.

Закабаление предоплатой

Сильно зависящий от импорта нефти Китай стремится выстраивать долгосрочные отношения с производителями нефти для обеспечения собственной энергетической безопасности. Китайцы более всего предпочитают вкладываться непосредственно в добычу, но нефтедобывающие страны не часто предоставляют им такую возможность, относясь к ним с некоторой опаской.

Однако у Китая есть и другие средства для того, что бы крепко привязать к себе поставщиков. Излюбленным методом для обеспечения долгосрочных поставок нефти стали сделки типа «займы за нефть».

Схема довольно проста. Китайский Банк Развития предоставляет нефтедобывающим государствам (или их государственным компаниям) крупные суммы в долг в долларах США. Долг, на который начисляются проценты, должен погашаться поставками нефти на протяжении ряда лет. Цена, по которой поставляемая нефть учитывается для погашения долга, рассчитывается по формуле, в большинстве случаев привязанной к рыночной цене нефти — часто с дисконтом. ­­­­

Хотя такие сделки китайцы заключали давно, масштаб их особенно возрос после кризиса 2009 года, когда в результате мирового финансового кризиса многие поставщики энергоресурсов испытывали нужду в деньгах. Это позволило Китаю обеспечить долгосрочные поставки нефти из стран Латинской Америки и России, и в настоящее время поставки в погашение этих долгов занимают солидную часть общего импорта нефти в Китай.

Обычно такие сделки заключались во время каких-то кризисных ситуаций в нефтедобывающих странах, когда они сильно нуждались в деньгах, которые не могли привлечь каким-то другим образом. Дисциплинированные арабы, не говоря уже о «западниках», такие соглашения с китайцами не заключали.

Однако резкое падение цен на нефть в 2014 году продемонстрировало фундаментальный риск таких соглашений.

В то время, когда поставщики нефти получали такие займы, они им казались почти что «бесплатными деньгами». Однако когда цены на нефть упали, и поставщики стали испытывать большие финансовые трудности, график поставок нефти часто нарушался.

Во многих случаях поставщики были вынуждены резко увеличивать отгрузки нефти, направляемой на погашение долгов китайцам — в ущерб другим поставкам. В результате этого они не только теряли доходы в рещультате падения цен на нефть, но и были вынуждены снижать объем продаж нефти на рынке за «живые деньги» — сильно теряя в выручке. Последующее отсутствие денег на капвложения, бурение и оплату поставщикам становилось причиной падения добычи нефти и дальнейшего снижения выручки. Как результат — поставщики уже не могли выбраться из этого штопора.

В некоторых случаях это было на руку китайцам, которые, выдавая новые займы для погашения старых долгов и контрактуя все большие объемы нефти, увеличивали себе гарантированные источники поставок — при этом практически закабаляя своих должников.

Венесуэла в 2007–2010 годах получила от Китая по такой схеме нескольким траншами $28,6 млрд., которые были использованы правительством для разных инфраструктурных и социальных проектов. По условиям соглашения китайцы должны были получать примерно 0,5 млн. баррелей в день в оплату долга.

Однако когда в 2014 году цены на нефть упали, и в Венесуэле наступил экономический кризис, сроки поставок стали срываться. Для того чтобы помочь государственной компании PDVSA справиться с поставками, Китай выдал Венесуэле еще 5 млрд. долларов в 2015 году.   Однако это не помогло переломить ход событий, и дальше речь уже пошла о реструктуризации задолженности.

В настоящее время Венесуэла вынуждена отправлять Китаю бесплатно в счет погашения долга в среднем около четверти всей добываемой в день нефти.

Китайцы выдавали и другие кредиты Венесуэле, и общая задолженность страны перед ними оценивается сейчас примерно в 50 млрд. долларов.

Интересно, что китайцы, опасаясь за сохранность своих капиталов после возможной смены власти в Венесуэле, ведут переговоры также и с оппозиционными силами в стране — для того, чтобы избежать признания этих долгов недействительными в случае их прихода к власти. Это еще раз доказывает, что Китай ведет свою деятельность на сугубо деловой основе, с единственной целью обеспечить себя источниками нефти, избегая разговоров о «дружбе», «осях» и прочем.

Кстати, после того, как китайцы решили воздержаться от нового кредитования Венесуэлы, за дело взялись русские. Роснефть перечислила венесуэльцам 6 млрд. долларов, которые аналогичным образом должны погашаться поставками нефти.

Бразилия получила от Китая первый «заем за нефть» в 10 млрд. долларов в 2009 году  сроком на 10 лет. За это бразильцы должны были поставлять китайцам около 200 тыс. баррелей в день. В 2016 году, когда Бразилия начала испытывать серьезные финансовые проблемы, китайцы поддержали их, предложив новый заем на 16 млрд. долларов.

Обретя значительное влияние на бразильцев, китайцы смогли войти в несколько проектов по добыче нефти на территории Бразилии — частично напрямую, частично путем выкупа у других международных компаний.

Китай выдал 1 млрд. долларов Эквадору в 2010 году. Когда страна стала испытывать экономические трудности Китай выделил им еще 2 млрд. и забрал себе доли в некоторых нефтяных проектах.

Анголе Китай перечислил по схеме «заем за нефть» 1 млрд. долларов в 2004 году и 2 млрд. в 2007. В 2014 году было предоставлено еще 2 млрд. долларов государственной нефтяной компании Sonangol.

Ангола очень сильно пострадала от падения цен на нефть и запросила реструктуризацию долга. По некоторым данным, Китай выделил стране еще 7 млрд. долларов в 2015-2016 году на поддержку нефтяной индустрии. Точная информация обо всех кредитах Китая Анголе остается тайной, но, по некоторым оценкам, сейчас страна должна китайцам 25 млрд. долларов.

Возврат ангольских долгов Китаю будет проблематичен. Но зато Китай хорошо укрепился в этой стране. Ангола практически превратилась в бензоколонку Китая — из 1,6 млн. баррелей нефти в день, добываемых там, 1,1 млн. направляются прямо в Китай, причем значительная часть этих поставок не оплачивается, а идет в зачет старых долгов и процентов по ним.

Казахстан получил от Китая в 2009 заем в размере 10 млрд. долларов. Условия возврата займа неизвестны, в том числе непонятно, будет ли он погашаться именно поставками нефти.

Наиболее успешным для китайцев сотрудничество по этой схеме получилось с Россией. Первая сделка такого рода была совершена с Роснефтью в 2005 году: Китай выделил российской компании заем в 6 миллиардов долларов, который надо было погашать в течение 6 лет поставками нефти в размере 0,18 млн. барр./день. Цена, по которой поступающая нефть зачитывалась к погашению долга, была привязана к нефти сорта Брент минус дисконт в 3 доллара за баррель.

Сделка была заключена из-за того, что Роснефть срочно нуждалась в деньгах для выкупа акций компании Юганскнефтегаз — бывшей «дочки» Юкоса.

В 2009 году Роснефть получила от Китая еще один заем в 25 миллиардов долларов, который бы погашался поставками еще 0,3 млн. баррелей нефти в день. Сделка для китайцев была очень выгодной — они не только получали гарантированные поставки нефти, но и инфраструктуру для доставки нефти из России. Деньги россияне потратили на китайцев же — на них был построен трубопровод Тайшет-Сковородино, по котороому нефть доставлялась в Китай.  Нужно снять шляпу перед талантом китайских переговорщиков.

В 2013 году Россия получил новый заем от Китая, больше предыдущих, в размере 35 миллиарда долларов. Деньги были потрачены на разные мероприятия — рефинансирование части банковских кредитов, полученных на приобретение ТНК-ВР, приобретение разных компаний (российских и иностранных), наконец, на предоставление займов венесуэльской PDVSA на сумму 6 млрд. долларов — по той же самой схеме «займы на нефть», по которой китайцы финансировали саму Роснефть.

На конец 2-го квартала у Роснефти еще оставалось около 12 млрд. долларов от этих китайских денег. Как стало известно, недавно Роснефть вместе с международной трейдинговой компанией Trafigura приобрела миноритарный пакет в индийской нефтеперерабатывающей компании ESSAR за 12,9 млрд. долларов. Условия оплаты за приобретение этой доли неизвестны, но несомненно, что и на эту сделку пойдет часть денег от займа.

Полностью условия этих китайских займов не раскрываются, неизвестно так же, какие именно поставки идут в зачет долга и по какой цене. За первые полгода 2017 года, согласно отчетности Роснефти, зачет предоплаты составил 3,81 млрд. долларов. Если предположить, что поставки учитывались по цене примерно в 50 долларов за баррель, то в среднем в Китай на погашение задолженности поставлялось 400-420 тыс. баррелей в день.

Кроме того, Китаю открывается доступ и к месторождениям России — шаг, на который в других странах идут неохотно. Китайцам уже предлагали несколько проектов, но они не торопились заключать соглашения и долго торговались с целью снизить цену. В конце концов, Роснефть продала им 20% в добывающей компании «Верхнечонскнефтегаз». Судя по всему, это только начало экспансии китайцев в российском «апстриме».

Экспансия Китая во всем мире будет только продолжаться. Надо понимать, что китайцы не гангстеры и не революционеры, а расчетливые коммерсанты. Если иметь голову на плечах, то сотрудничество ними может стать в высшей степени выгодным, как это показывает пример стран Ближнего Востока.  Но если загонять себя в долги, разбазаривать полученные займы, плохо управлять своей нефтяной индустрией — в общем, вести себя недисциплинированно, то может настать момент, когда китайцы все приберут в свои руки — как это показывает пример Анголы и некоторых других неудачливых стран.

Руслан Халиуллин

Комментариев:

neftianka.ru

Зубы дракона: как китайские нефтяные компании покоряют весь мир. Фото | Бизнес

Обед в China Club, который некогда был домом богатого торговца, а ныне стал любимым рестораном Дэн Сяопина, давшего старт реформированию китайской экономики в конце 1970-х годов, затянулся. Хотя дух угля витал в воздухе в буквальном смысле, главным пунктом повестки дня была нефть. По окончании обеда руководитель государственной нефтяной компании вышел во внутренний дворик ресторана: перед ним и его командой была поставлена задача, которая показалась бы невероятной 30 лет назад, когда он начал свою карьеру геологом в западном Китае. Им предстояло взять под управление значительную часть нефтегазовой промышленности Китая, созданной под нужды командно-административной плановой экономики Мао Цзэдуна, и превратить ее в конкурентоспособную компанию, удовлетворяющую требованиям листинга на Нью-Йоркской фондовой бирже.

Причины столь резкого отхода от идеологии прошлого были ясны — ожидаемые потребности Китая в нефти. Пока группа гостей стояла во внутреннем дворике ресторана, генеральному директору задали логичный вопрос: зачем связываться с преобразованием в публичную компанию? Ведь в этом случае руководство компании будет отчитываться не только перед властями в Пекине, но и перед армией аналитиков в Нью-Йорке, Лондоне и Гонконге, которые будут дотошно изучать и оценивать стратегии, расходы и доходы, а также эффективность самого руководства.

Было очевидно, что сам директор не очень рад подобной перспективе. Но он ответил: «У нас нет выбора. Если мы хотим преобразований, то должны ориентироваться на мировую экономику».

384 страницы рисков

Первой публичное размещение акций провела самая крупная из компаний, PetroChina, новая «дочка» Китайской национальной нефтегазовой корпорации (CNPC). IPO прошло успешно, но подготовка к нему оказалась куда сложнее, чем представлялось вначале. Необходимо было внедрить систему финансовой отчетности, соответствующую правилам Комиссии по ценным бумагам и биржам США. Для этого требовалось систематизировать массивы противоречивых и плохо организованных данных огромной китайской госорганизации, которая никогда не уделяла внимания подобным вещам и, уж конечно, не имела причин оглядываться на американское правительственное агентство, регулирующее деятельность NYSE. Проспект эмиссии, где детально описывались все риски, насчитывал 384 страницы.

Международные инвесторы в США и Великобритании и даже те, что находились по соседству с Китаем, в Сингапуре и Гонконге, были настроены скептически. Их беспокоил китайский риск — неопределенность, связанная с политической стабильностью и экономическим ростом страны. Кроме того, это была нефтяная компания, а в период расцвета «новой экономики» и бума доткомов нефтяной бизнес выглядел олицетворением старой экономики — застойным, неинтересным и погрязшим в вечном спаде из-за избыточных мощностей и низких цен.

Масштабы IPO пришлось существенно уменьшить. Наконец, в апреле 2000 года акции были размещены, хотя и по самому нижнему порогу диапазона, и PetroChina стартовала как публичная компания, частично принадлежавшая международным инвесторам, но с контрольным пакетом у CNPC.

На следующий год были проведены IPO двух других компаний, также выведенных из-под крыла некогда единых министерств — Sinopec (Китайская нефтяная и химическая корпорация) и CNOOC (Китайская национальная компания по эксплуатации морских нефтяных ресурсов). Прием со стороны инвесторов был таким же прохладным. Но несколько лет спустя скептицизм инвесторов рассеялся. За десятилетие, прошедшее после IPO, PetroChina увеличила рыночную капитализацию в 100 раз. По рыночной стоимости она обогнала Royal Dutch Shell, компанию со 100-летней историей, и Walmart и вышла на третье место в мире по стоимости.

Такое увеличение стоимости отражало растущую значимость Китая на мировом рынке. Благодаря начатому в 1979 году процессу реформ более 600 млн китайцев сумели преодолеть порог бедности, а 300 млн граждан пополнили слой со средним доходом. За этот период экономика Китая выросла более чем в 15 раз. В 2010 году она опередила Японию и стала второй по величине экономикой в мире.

Значительный рост экономики изменил положение Пекина и на нефтяном рынке. Два десятилетия назад Китай не только полностью обеспечивал себя нефтью, но и экспортировал ее. Сегодня он импортирует примерно половину потребляемого объема, и доля импорта растет вместе с увеличением спроса. Китай является вторым по величине потребителем нефти в мире, уступая только США. В 2013 году он стал крупнейшим импортером нефти. С 2000 по 2010 год потребление нефти в Китае более чем удвоилось.

И это неудивительно, когда экономика страны с населением 1,3 млрд человек стабильно растет в среднем на 10% в год. По мере роста китайской экономики спрос на нефть будет только увеличиваться. По оценкам, примерно к 2020 году Китай может обогнать США и стать крупнейшим потребителем нефти в мире. Это результат «великой стройки Китая» — урбанизации невиданных темпов и масштабов, массированных инвестиций в инфраструктуру, строительства зданий, электростанций, дорог, высокоскоростных железнодорожных магистралей, что сильно меняет китайскую экономику и китайское общество.

В течение следующих двух десятилетий «великая стройка» будет определяющим фактором не только для Китая, но и для мировой экономики. Городское население Китая стремительно увеличивается. В 1978 году всего 18% населения жило в городах. Сегодня уровень урбанизации составляет почти 50%. В стране насчитывается больше 170 городов с населением более миллиона человек и несколько мегаполисов с населением свыше 10 млн. Ежегодно 20 млн китайцев мигрируют из сельской местности в города в поисках работы, жилья и более высокого уровня жизни. Когда Джордж Буш поинтересовался у президента КНР Ху Цзиньтао, какая проблема не дает ему спать по ночам, тот ответил, что его постоянная головная боль — «создание 25 млн новых рабочих мест в год».

Эти люди, автомобили, новые здания и квартиры, бытовые приборы, а также транспортные перевозки — все требует энергии. В результате в мире растет спрос на уголь, нефть, природный газ, атомную энергию, возобновляемую энергию. Основой энергетики Китая пока остается уголь. Но с точки зрения отношений с мировыми рынками и мировой экономикой доминирующим фактором является нефть.

Китай превратился в крупнейшего мирового потребителя, обладающего значительным влиянием на баланс спроса и предложения и, соответственно, на цены — на нефть, а также на многие другие виды сырья и товаров потребления. До 2004 года автомобилисты в США и Европе едва ли могли вообразить, что когда-нибудь цена на бензин, которую они платят на местных автозаправках, будет зависеть от проблем с поставками угля и нехваткой электричества в Китае, который вынужден переключиться на нефть. И, разумеется, руководство General Motors, «самой американской» автомобильной компании, вряд ли могло представить, что через несколько лет в Китае будет продаваться больше их новых автомобилей, чем в США.

Коммунизм по-китайски

Поздним воскресным вечером на верхнем этаже роскошного пекинского отеля China World стоял человек и смотрел вниз на бесконечные потоки фар, скользящие в разных направлениях с восьмиполосной Чан’ань авеню, главной магистрали Пекина, на всегда загруженную скоростную Третью кольцевую дорогу.

Едва ли почтенный главный экономист CNPC Чжоу Цинцзу мог вообразить себе такую панораму в далеком 1952 году, когда пришел на работу геологом в нефтедобывающую отрасль. Тогда вся добыча Китая составляла меньше 3500 баррелей в день. Цинцзу был одним из немногих геологов, которые решили связать свою судьбу с этой малоперспективной, как казалось на тот момент, отраслью. После Второй мировой войны никто не сомневался в том, что нефть важна для экономики, а также для военного и политического могущества. У коммунистического Китая было к кому обратиться за помощью в поисках нефти — ее связывали тесные отношения с Советским Союзом, который был крупным производителем нефти. С помощью русских в Маньчжурии на северо-востоке страны было обнаружено крупное месторождение нефти. Его назвали Дацин, что означает «великое празднество».

Разработка месторождения, сама по себе сопряженная со значительными трудностями, еще больше осложнилась, когда СССР и КНР стали ярыми соперниками в борьбе за лидерство в коммунистическом мире. Москва отозвала людей и оборудование и потребовала выплаты долгов. В ответ Мао обрушил на Советы потоки брани, назвав русских «отступниками и предателями... рабами и приспешниками империализма, фальшивыми друзьями и двурушниками».

Китайцам предстояло осваивать Дацин самостоятельно. Без современных технологий. Без крупных поселений вблизи месторождения. Буквально в чистом поле. В Дацин подобно войскам на передовую в срочном порядке начали перебрасываться тысячи и тысячи рабочих-нефтяников. Несмотря на холода, они спали в палатках, шалашах, землянках и даже под открытым небом, использовали для освещения и обогрева свечи и костры и прочесывали окрестности в поисках дикорастущей зелени и овощей. Административные службы размещались на крытых скотных дворах.

В довершение всего Советский Союз сократил поставки нефти в Китай. «Если импорт прекратится, наши самолеты останутся на земле, — заметил один высокопоставленный чиновник. — Это же касается военной техники». И добавил: «Мы больше никогда не должны зависеть от импорта». С тех пор самообеспечение и решимость, олицетворяемая «духом Дацина», стали руководящими принципами развития нефтяной промышленности Китая.

За Дацином одно за другим последовали другие месторождения, которые осваивались ускоренными темпами под руководством легендарного министра нефтяной промышленности, впоследствии вице-премьера Кана Шиэня. Теперь Китай сам обеспечивал себя нефтью, что, как писала китайская «Народная ежедневная газета», «разбило в прах миф о скудости нефтяных ресурсов Китая». В другой публикации говорилось, что «так называемая теория о том, что Китай беден нефтью, играет на руку агрессивной грабительской политике империалистических государств во главе с США». Но США были не единственным врагом Поднебесной. Победа нефтяной кампании была торжественно провозглашена успешным залпом по «советской клике ревизионистов-ренегатов».

Нефть на продажу

В середине 1960-х годов Мао начал опасаться оттеснения от власти в результате провала экономической доктрины «Большого скачка», из-за которой страну охватил голод, унесший около 30 млн жизней. В 1966 году Мао объявил войну самой Компартии, заявив, что партийная власть была захвачена ренегатами «с буржуазным менталитетом». Для осуществления «культурной революции» Мао мобилизовал фанатиков в отряды хунвейбинов. Известных людей подвергали унижениям, избивали, отправляли на тяжелые физические работы или убивали. Страна погрузилась в террор.

Но из-за важности нефтедобывающей промышленности для национальной безопасности она была взята под личную защиту премьер-министром Чжоу Эньлаем, который задействовал армию, чтобы оградить промышленность от царивших в стране беспорядков. «Днем я руководил производством, как обычно, — вспоминал Чжоу Цинцзу, главный экономист CNPC. — А по ночам сидел перед рабочими, говорил, что я был неправ, приносил извинения и излагал свои ошибки. Днем я был начальником. Ночью я был никем».

В конечном счете «культурная революция» зашла слишком далеко даже с точки зрения Мао — страна оказалась на грани хаоса и беспорядков, и он использовал армию, чтобы устранить хунвейбинов.

Самая разрушительная фаза «культурной революции» закончилась. Вице-премьер Дэн Сяопин и другие пытались вернуть страну к работе. Они понимали, что доктрина «самообеспечения» нежизнеспособна. Китай нуждался в доступе к международным технологиям и оборудованию, чтобы модернизировать экономику и возобновить экономический рост. Но у него на пути стояло серьезное препятствие: чем платить за импорт?

«Рост будет обеспечиваться экспортом нефти» — таков был ответ Дэна. «Чтобы импортировать, мы должны экспортировать, — сказал он в 1975 году. — Первое, что мне приходит на ум, — это нефть». Страна должна «экспортировать столько нефти, сколько сможет. Взамен мы получим много полезных вещей».

На тот момент Дэн был главным проводником стратегии открытости Китая по отношению к внешнему миру. Убежденный коммунист еще со студенческих времен во Франции, где он учился после Первой мировой войны, Дэн занимал ряд высоких постов после прихода коммунистов к власти. Во время «культурной революции» его семья сильно пострадала — хунвейбины вытолкнули его сына из окна четвертого этажа, в результате чего тот стал инвалидом. Сам Дэн работал эти годы простым рабочим на тракторном заводе и некоторое время жил в полном уединении. Он часами мерил шагами двор, спрашивая себя, в чем ошибки Мао и как восстановить экономику Китая. Дэн всегда был прагматиком. Даже активное участие в подпольном коммунистическом движении во Франции после Первой мировой войны не мешало ему открыть китайский ресторан.

После смерти Мао и короткой борьбы с радикальной «бандой четырех» Дэн Сяопин стал фактическим лидером Китая. У него появилась возможность начать интеграцию Китая в глобальную экономику. Историческое решение о начале политики «реформ и открытости» было провозглашено на третьем пленуме ЦК Коммунистической партии в 1978 году.

Нефтяной промышленности отводилось центральное место в новой политике. К тому времени Китай, который больше не был «беден нефтью», добывал нефть сверх собственных нужд и мог начать ее экспорт. Тем более что ближайший рынок находился по соседству, в Японии, которая хотела уменьшить зависимость от Ближнего Востока.

Когда дверь во внешний мир приоткрылась, китайские нефтяники были потрясены масштабом технологического разрыва, отделявшего их от мировой промышленности. Но теперь благодаря выручке от экспорта нефти они могли покупать за границей современные буровые установки, сейсмическую аппаратуру и другое оборудование, что существенно расширяло их технические возможности.

К 1993 году национальная нефтяная промышленность перестала успевать за потребностями быстрорастущей экономики. В результате Китаю пришлось отказаться от экспорта нефти и превратиться в импортера. Хотя для остального мира эта перемена прошла незамеченной, Китай пережил шок. «Правительство смотрело на происходящее как на катастрофу, — заметил один китайский специалист по нефтяной промышленности. — Как отрасль, мы чувствовали себя посрамленными. Это была потеря лица. Однако ученые и эксперты сказали: «Невозможно быть самодостаточными во всем. Что-то вы экспортируете, а что-то должны импортировать».

Это подчеркнуло необходимость модернизации структуры нефтяной промышленности. Фундамент такого перехода был заложен еще в 1980-е годы. Тогда из-под крыла министерств были выделены три государственные компании: Китайская национальная нефтегазовая корпорация (CNPC), Китайская нефтяная и химическая корпорация (Sinopec) и Китайская национальная компания по эксплуатации морских нефтяных ресурсов (CNOOC). Следующим шагом в конце 1990-х годов стала кардинальная реструктуризация этих национальных корпораций, чтобы сделать их более современными, технологически продвинутыми и более независимыми. «Они должны были сами зарабатывать себе на жизнь», — сказал Чжоу Цинцзу. В скором времени все три компании осуществили IPO на международных рынках и перешли в частичную собственность акционеров со всего мира. Ставшая публичной дочерняя компания CNPC получила новое название — PetroChina, а Sinopec и CNOOC использовали для своих публичных дочерних компаний существующие названия. Их корпоративная культура претерпела глубокие изменения. «Теперь нам требовалась конкурентоспособность, — сказал Чжоу. — А ведь мы сроду ни с кем не конкурировали».

Спичка в комнате с бензином

Первые шаги Китая за границей были небольшими, сначала в Канаде, затем в Таиланде, Папуа — Новой Гвинее и Индонезии. В середине 1990-х годов CNPC приобрела фактически заброшенное месторождение нефти в Перу. Но эти проекты были незначительными и не привлекали к себе внимания. Прежде чем браться за крупные международные проекты, нужно было приобрести опыт и технологии, а на это требовалось время.

Стратегия выхода в мир подразумевала интернационализацию китайских компаний — превращение их в международные компании, имеющие доступ к сырью, столь необходимому для быстрорастущей экономики, и к экспортным рынкам для сбыта продукции. Для энергетических компаний это означало, что частично приватизированные государственные нефтяные компании должны владеть, разрабатывать или вкладывать капитал в зарубежные источники нефти и природного газа. Для нефтедобывающей промышленности эта стратегия была дополнена лозунгом «Идти на двух ногах», то есть развивать национальную промышленность и одновременно осуществлять международную экспансию.

Сегодня результаты стратегии выхода в мир видны по всему земному шару. Китайские нефтяные компании активно работают на африканском континенте и в Латинской Америке (как, впрочем, и китайские компании из других секторов). Они приобрели значительные нефтяные активы в соседнем Казахстане и после многочисленных попыток сумели добиться некоторого присутствия в России. В Туркменистане они разрабатывают месторождения природного газа.

Китайские нефтяники вышли на международную арену с опозданием. Но они обладают хорошими техническими навыками и финансовыми ресурсами вкупе с готовностью платить премию за вход в игру. Кроме того, они стараются быть предпочтительными партнерами, предлагающими значительные «дополнительные выгоды», особенно на африканском континенте. Они приносят с собой финансируемые государством программы развития, помогая строить железные дороги, порты и автомобильные дороги, что редко практикуется традиционными западными компаниями. Все это порождает жаркие споры. Критики обвиняют Китай в колонизации Африки и в том, что китайские компании предпочитают использовать китайских же рабочих, а не местную рабочую силу. Китайцы отвечают, что они помогают создавать рынки для африканского сырьевого экспорта, что гораздо лучше жить на доходы от экспорта, чем на иностранную помощь, и что они стимулируют устойчивый экономический рост. Китайские банки в сотрудничестве с китайскими компаниями предоставили ряду стран многомиллиардные кредиты, которые будут погашаться поставками нефти или газа на протяжении многих лет. Одна такая сделка рассчитана на 15 лет.

Стратегия энергетической безопасности также включает очевидные шаги — строительство трубопроводов в целях диверсификации, уменьшение зависимости от морских путей и укрепление отношений со странами-поставщиками. В рекордные сроки были построены трубопроводные системы, по которым нефть и газ из Туркменистана и Казахстана стали поступать в Китай. По российскому трубопроводу Восточная Сибирь — Тихий океан стоимостью $22 млрд, по которому нефть перекачивается на тихоокеанское побережье (главным образом для поставки в Японию и Корею), нефть идет и в Китай в обмен на кредит размером $25 млрд, предоставленный Китаем.

Но наибольшие разногласия стратегия «выхода в мир» вызывала не в Африке, а в США. В 2005 году между Chevron и CNOOC разгорелась борьба за приобретение крупной американской компании Unocal, которой принадлежали значительные добывающие активы в Таиланде и Индонезии, а также в Мексиканском заливе. Соперничество между двумя компаниями было очень жестким, с яростными спорами о роли китайских финансовых институтов, а также времени подачи предложений. Для многих в Пекине такая глобальная битва за поглощение была не только непривычной, но и обескураживающей. Предложенная CNOOC цена была больше, чем стоимость самой дорогой и большой плотины в мире «Три ущелья», которая строилась несколько десятилетий. Длившаяся несколько месяцев борьба закончилась победой Chevron, которая предложила за Unocal меньше, а именно $17,3 млрд.

Дело в том, что поглощение вызвало ожесточенные политические дебаты в Вашингтоне, несоизмеримые с масштабами самого вопроса. Когда весть о соперничестве за Unocal дошла до Вашингтона, по словам одного из американских участников, «она оказалась горящей спичкой в комнате, облитой бензином». Новость спровоцировала взрыв антикитайских настроений на Капитолийском холме, где Китай давно был больной темой из-за вопросов, связанных с торговлей, валютой и рабочими местами.

В 2010 году, пять лет спустя после ожесточенного сражения за Unocal, Chevron и CNOOC объявили о том, что они объединяют свои усилия для совместной разработки нефтяных месторождений, но не в Мексиканском заливе, а в прибрежных водах Китая. Примерно в это же время CNOOC стала вкладывать средства в добычу сланцевого газа и трудно извлекаемой нефти в США. Эти сделки не получили широкого освещения. В 2012 году было объявлено о покупке Nexen, канадской нефтегазовой компании, за $15,1 млрд. На тот момент это была крупнейшая китайская энергетическая сделка.

Партия и коммерция

Спустя десятилетие после сомнительно успешных IPO китайские компании превратились во влиятельных игроков на мировом нефтяном рынке. Между тем мотивы, которые движут этими компаниями на международной арене, вызывают жаркие споры за пределами Китая. Одну группу целей для них, безусловно, определяют правительство (держатель контрольного пакета акций) и партия, которые осуществляют надзор за их деятельностью. Директора крупнейших компаний также имеют чин вице-министров в правительстве — а многие занимают высокие посты в Коммунистической партии. В то же время китайские компании преследуют коммерческие и конкурентные цели, как и любые другие международные нефтяные компании. Им приходится учитывать интересы международных инвесторов, которые сравнивают их с другими международными компаниями. Вдобавок они подпадают под международное регулирование и международные стандарты корпоративного управления. И, наконец, они управляют крупным и сложным бизнесом, который постепенно приобретает глобальный размах. Короче говоря, китайские нефтяные компании представляют собой гибриды, нечто среднее между привычными международными компаниями и принадлежащими государству национальными нефтяными компаниями.

Так каков же баланс сил? Иногда китайские компании представляют как «инструменты» государства. Но в последнем исследовании Международного энергетического агентства сделано другое заключение, согласно которому «главным двигателем являются коммерческие стимулы» и компании работают «с высокой степенью независимости» от государства. Как говорилось в его отчете, хотя «контрольный пакет принадлежит государству», компании «не управляются государством». И по мере их интернационализации они начинают все больше работать так же, как другие международные компании.

www.forbes.ru

Работа и вакансии в Китае для русских и украинцев в 2018 году

Китай — развивающаяся и процветающая страна, которая в мире одна из немногих представляет восточную Азию. Благодаря своему экономическому росту государство благотворно влияет на трудоустройство граждан СНГ. Работа в Китае имеет свою особую специфику, которая обусловлена потребностями большой перенаселенной страны.

Вид на Шанхай с высоты птичьего полета

Вернуться к оглавлению

Содержание материала

Особенности поиска рабочего места в Китае

Прежде чем приступить к поиску работы в интернете, необходимо изучить все возможные вакансии и условия для их получения. В такой ситуации могут существенно помочь отзывы тех, кто уже смог трудоустроиться в Китае.

Поиск рабочих мест стоит начинать с агентств, официального сайта посольства, который может предлагать работу для иностранцев. К тому же могут помочь родственники или друзья, проживающие в Китае или имеющие опыт работы в этой стране.

Многие желающие работать в Поднебесной интересуются больше культурой, кухней и ростом экономики страны. Не все стремятся найти трудоустройство с высокой зарплатой. Особенно в эту категорию попадает молодежь, которая несильно озадачена заработком. Ее интересует полученный опыт и стаж.

уличная еда в Китае

Если говорить о вакансиях для украинцев, россиян, белорусов и других представителей стран СНГ, то многие из них относятся к сфере обучения, промышленных, химических, космических и IT-технологий. Довольно популярной считаются профессии переводчиков, танцоров, моделей, разноплановых артистов, программистов, преподавателей.

Для девушек работы в Китае предостаточно. Вакансии могут быть не только в сфере развлечения и обслуживания, но и в отрасли культуры, образования и инженерии.

Поиск места трудоустройства очень зависит от профессиональных навыков, образования, личных качеств и знания китайского языка. Без этих критериев для девушек найти приличную работу сложно.

Но Китай имеет массу интересных социальных программ, которые, прежде всего, рассчитаны на трудоустройство своих граждан и только потом на помощь эмигрантам. Свой поиск нужно начинать с изучения законодательства, правил въезда в страну.

Образец китайской визы

Следует также внимательно изучить все отзывы эмигрантов. Их опыт и советы не помешают. Социальная работа в Китае может помочь девушкам найти ту вакансию, которая интересна по уровню зарплаты и несложна в самом процессе работы. Для официального трудоустройства нужно получить рабочую визу в Китай.

Вернуться к оглавлению

Социальные программы в Китае

Социальная направленность страны очень впечатляет. Все сферы жизни правительство Китая старается охватить и предоставить возможность работать любому представителю своей страны. Благодаря этим вакансиям поиск работы может быть довольно успешным. Конечно, многие из существующих программ социального развития не подойдут для обычных девушек и молодых людей, но найти подходящие варианты все же можно.

Китай разработал множество социальных программ по трудоустройству своего населения, среди которых можно выделить следующие:

• Помощь заключенным после отбывания срока;
• Программы по трудоустройству инвалидов;
• Помощь выпускникам вузов в создании своего бизнеса;
• Au Pair — помощник по дому.

В отличие от русских, китайские программы по трудоустройству заключенных помогают восстановить человека в социуме и дают возможность наладить свою жизнь, исправить прошлые ошибки. В основном таких людей трудоустраивают на рыболовецких суднах.

Есть также социальные проекты, помогающие найти работу по месту жительства, в основном в строительных компаниях или на заводах по производству цемента и камнеобработки. По этой программе могут работать физически здоровые люди, к тому же под эту категорию могут попасть те, от кого отказались родственники.

Работа в Китае, несмотря на большую плотность населения и огромного выбора личных трудовых ресурсов, может предоставляться и иностранцам. В поиске подходящих вакансий стоит рассмотреть программы Au Pair для выпускников вузов.

Работа в Китае по программе Au Pair

Молодые люди, которые обучались на территории Китая, могут попасть в проект помощи создания своего бизнеса, что начинающему выпускнику может открыть дорогу в будущее.

Вернуться к оглавлению

Программа Au Pair

Что же касается программ по Au Pair, то это проекты, основанные на культурном обмене, которые были запущены более пяти лет назад. Поиск такого предложения не займет много времени, так как в услугах домашнего помощника нуждаются многие семьи. Для девушек это прекрасный шанс поработать в Китае на легальных нормальных условиях, без намека на интим или другие непристойные развлечения.

Социальная программа Au Pair набирает девушек и юношей в возрасте от 18 до 29 лет. Для юных людей это прекрасный шанс увидеть удивительную страну, познакомиться с ее культурным наследием, получить стаж и опыт работы, который будет очень востребован на родине.Суть работы программы Au Pair состоит из определенных обязанностей:

• Уборка дома и прилегающей территории;
• Уход за детьми и забота о них;
• Покупка продуктов для всей семьи;
• Помощь в приготовлении пищи, если хозяева этого захотят;
• Глажка белья и так далее.

Главными достоинствами подобных проектов является:

• Глубокое изучение китайских традиций и языка;
• Проживание и питание бесплатное;
• Наличие средств на мелкие расходы, одежду и развлечения;
• Возможность почувствовать себя обычным китайцем, ощутив себя членом его семьи.

Вернуться к оглавлению

Наиболее популярные рабочие места в Китае

Если задаваться вопросом, как найти работу в Китае, то следует начать свои поиски с самых популярных вакансий, к которым можно отнести:

• Учителя или преподавателя русского и китайского языков;
• Людей творческих профессий — актеров, моделей, танцоров, вокалистов;
• Менеджеров, логистов.

Учителем можно устроиться довольно неплохо. Главное — определить направление умений и обучающие программы. Устроиться можно учителем английского и русского языка. Чтобы быть преподавателем английского языка, необязательно иметь очень глубокие знания и высокий разговорный уровень.

Самое важное: чтобы стать преподавателем в Китае, необходимо иметь хорошее произношение и знать грамматику на высоком уровне. Обучать с такими знаниями можно маленьких деток в садиках, в начальных школах. Зарплата такого педагога будет от пяти тысяч юаней, плюс ко всему дорога и проживание будут оплаченными.

Быть преподавателем русского языка, естественно, выходцам из постсоветского пространства будет намного легче, но уровень зарплаты в два раза меньше, чем за обучение английскому языку. Однако во многих школах очень нужны русские педагоги.

Трудоустройство в артистической сфере довольно востребовано в Китае. Для девушек есть масса интересных вакансий как в модельных агентствах, так и ночных клубах, театральных и шоу постановках. Если работу ищет юноша, то может стать танцором. Для юношей, умеющих двигаться, это прекрасная работа, которая хорошо оплачивается в Китае.

Девушкам в этом плане значительно хуже. Несмотря на контракты и порядочность многих заведений, которые ревностно оберегают свою репутацию и заботятся о своих танцовщицах, порой избежать домогательств и неприятных ситуаций сложно. Поэтому поиск вакантных мест должен быть разумным. Следует заранее выяснить и продумать все возможные ситуации, которые могут возникать в процессе работы в чужой стране, особенно в развлекательных сферах и в отраслях услуг. К тому же, если контракт будет подписан, расторгнуть его будет очень сложно. Поиск вакансий следует либо доверить профессионалу, либо убедиться, что работодатель весьма солиден и с ним не будет проблем.

Такие профессии, как манекенщицы, стриптизерши, танцовщицы очень хорошо оплачиваются в Китае. Поэтому, если договор подписан официально, то проблем и различных неприятностей быть не должно. Отзывы о такой работе довольно многогранны. Всегда есть кто-то обиженный, а есть и те, кто в восторге от происходящего.

Уличный торговец едой

Обычно такие контракты на вакансии артистов имеют недлительный период. В среднем от трех месяцев до нескольких лет. При трудоустройстве в Китае немаловажную роль играет внешность.

Девушек с неяркой внешностью обычно не берут на многие существующие вакансии, так как большинству работодателей нужны привлекательные молодые особы, которые только одним своим видом будут привлекать клиентов.

В любом случае при трудоустройстве лучше всегда составлять контракт еще до вылета в Китай. Во-первых, будет время на поиск достойных вариантов, во-вторых, при подписании контракта от различных неприятностей защищены обе стороны. К тому же, если контракт заключен до выезда в Поднебесную, то обычно фирма, предоставляющая рабочие места, берет на себя ответственность за оформление рабочей визы и оплату перелета.

Работа в Китае в целом довольно интересна. Многие, кто там побывал с целью трудоустройства, стараются задержаться и остаться на постоянное проживание в Китае. На их решение влияет не только уровень жизни и социальная защищенность, но и особая культурная и духовная атмосфера, которая многим приходится по душе.

Поиск вакансий не займет много сил и времени, главное четко определиться, что искать. В целом трудоустроиться могут все категории населения, но, естественно, китайцы предпочитают молодых.

visasam.ru

Низкие цены сделали китайские нефтяные компании неэффективными

Низкие цены на нефть стали тяжелым испытанием не только для западных, но и для китайских нефтяных компаний. Согласно опубликованной отчетности за первое полугодие 2016 года, чистая прибыль Sinopec значительно снизилась, PetroChina показала минимальную прибыль, а СNOOC получила убыток. Добыча нефти в Китае упала впервые за многие годы. Китайские компании вынуждены сокращать добычу, поскольку разработка нефтяных месторождений в своей стране стала нерентабельной.

Неблагоприятная конъюнктура не помешала российским нефтяникам увеличить объемы производства и поставки нефти за рубеж, в том числе в Китай. Китайские компании, несмотря на высокую капитализацию, оказались гораздо менее эффективными, чем российские в условиях низких нефтяных цен.

Китайская тройка потеряла прыть

Прибыль государственной PetroChina в первом полугодии упала в 48 раз по сравнению с январем-июнем 2015 года - до 531 млн юаней ($79,8 млн) – ничтожная сумма для крупнейшей китайской нефтяной компании. Но и эта минимальная прибыль всего лишь бухгалтерский трюк. Если бы не доход от продажи 50% доли в компании Трансазиатский газопровод, который улучшил финансовые показатели PetroChina за отчетный период, то она понесла бы огромные убытки. 

Причина обвального падения прибыли - низкие цены на нефть и высокие издержки, связанные с добычей трудноизвлекаемой нефти, в том числе на месторождении Чанцын, которое считается крупнейшим в Китае. PetroChina в январе-июне 2016 года внутри страны добыла 385,3 млн баррелей - на 4,2% меньше, чем за первые шесть месяцев годом ранее.

После размещения акций на международных биржах в 2000 году капитализация PetroChina стабильно росла. В конце 2009 года она стала крупнейшей компанией мира по рыночной капитализации, достигшей $370 млрд. Впоследствии PetroChina уступила мировое лидерство по данному показателю.

В апреле этого года агентство Bloomberg сообщило, что PetroChina стала самой дорогой нефтяной компанией мира, поскольку ее рыночная стоимость - $352,8 млрд - превзошла капитализацию американской ExxonMobil. При этом весь российский нефтегазовый сектор на тот момент оценивался в $389,2 млрд.

Другая компания с государственным участием - China National Offshore Oil Corporation (CNOOC) - в первом полугодии 2016 года получила убыток в размере 7,76 млрд юаней ($1,16 млрд) против прибыли в 14,73 млрд юаней ($2,3 млрд) за тот же период годом ранее.

Убыток объясняется снижением цены реализации нефти по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, а также обесценением ряда активов, в том числе нефтеносных песков в Канаде. Однако, основные убытки компания несет при разработке месторождений на шельфе Китая.

Лучшие результаты в первом полугодии 2016 года показала Sinopec, чистая прибыль которой сократилась "всего" на 21,6% и составила 19,92 млрд юаней ($2,99 млрд). Незначительное снижение чистой прибыли по сравнению с другими гигантами нефтегазовой отрасли Китая  объясняется структурой бизнеса Sinopec. Компания делает ставку, прежде всего, на переработку нефти и газа и производство нефтехимической продукции, что позволяет компенсировать финансовые потери от нефтедобычи.

Добыча нефти в Китае покатилась вниз

Последние 15 лет добыча нефти в Китае стабильно росла и в прошлом году достигла исторического максимума - 4,3 млн барр./сут. (215 млн т/г). Нефтяная отрасль пользуется всяческой поддержкой со стороны китайского правительства, поскольку Пекин заинтересован в снижении зависимости от импорта углеводородного сырья, которая очень велика. Однако в этом году ситуация кардинально изменилась. Началось снижение, которое только набирает обороты.

В первом полугодии добыча нефти в Китае снизилась на 4,9% в годовом выражении, составив 100,45 млн тонн. По данным Комиссии по национальному развитию и реформам КНР, в июле объем производства в стране был самым низким с октября 2011 года - 16,64 млн тонн, а в январе- июле 2016 года было добыто всего 117,1 млн тонн - на 5,4% меньше, чем за тот же период годом ранее. 

Топ-менеджеры нефтяных гигантов в унисон заявляют о необходимости оптимизации производства и сокращении капитальных затрат. Для улучшения финансовых показателей китайские нефтяные компании вынуждены сокращать производство на нерентабельных месторождениях внутри страны. 

PetroChina, Sinopec и CNOOC планирует частично компенсировать падение добычи в Китае за счет зарубежных активов. Ожидается, что совокупная добыча тройки снизится в 2016 году на 2-2,5%, в зависимости от цен на нефть во втором полугодии.

Юань подкачал

Нефтяные цены формируются на западных рынках и устанавливаются в долларах. Резкое ослабление юаня к доллару позволило бы понизить себестоимость добычи нефти в Китае и предотвратить падение производства. В понедельник Народный банк Китая ослабил национальную валюту до 6,6856 юаня за американский доллар. Однако этого явно недостаточно. Народный банк не может отпустить юань в "свободное плавание", поскольку в правительстве КНР считают, что негативные последствия такого шага будут велики, а экономическая выгода временная и сомнительная. Юань продолжает оставаться одной из самых стабильных валют в мире, хотя и подешевел относительно доллара, но незначительно по сравнению с другими мировыми валютами, - примерно на 11%. Максимальный курс денежной единицы Китая был зафиксирован в январе 2014 года - около 6 юаней за доллар.

Национальные нефтяные компании пользуются всесторонней поддержкой правительства Китая, но оно не готово пожертвовать макроэкономической стабильностью ради предотвращения падения добычи в стране. Многие эксперты уверены, что при текущем курсе юаня и нефтяных котировках ниже $60 за баррель невозможно обеспечить рентабельность добычи на большинстве месторождений КНР. В жестких условиях рынка китайские нефтяники вынуждены принимать экстренные меры: сокращать инвестиции в геологоразведку, бурение, уменьшать операционные издержки, концентрировать усилия на разработке наиболее рентабельных месторождений, несмотря на то, что многие из них находятся за рубежом.

Российской нефти в Китае становится больше

Падение добычи нефти в Китае способствует увеличению поставок из России, где добыча растет вопреки санкциям и экономике, "разорванной в клочья". В период низких цен российские нефтяники оказались эффективней китайских. Повышение конкурентоспособности отечественных производителей, возможно, единственный плюс от девальвации российского рубля, произошедшей в конце 2014 года.

За семь месяцев 2016 года в России было добыто 315,8 млн тонн нефти - на 2,1% больше, чем в январе- июле прошлого года. Себестоимость добычи остается на приемлемом уровне, что обеспечивает рентабельность производства. Ни одна российская нефтяная компания не показала убытка от основной деятельности после падения цен на углеводороды. 

За указанный период отгрузки нефти за рубеж увеличились на 5,9% - до 148,69 млн тонн. При этом экспорт в Китай растет опережающими темпами. Только по трубопроводам в эту страну было поставлено 13,93 млн тонн - рост 6,3%. Кроме того, в эту страну нефть поставляется через дальневосточные терминалы Козьмино, Де-Кастри и Пригородное на о. Сахалин.

Россия занимает второе место среди экспортеров нефти в Китай. По данным таможенной службы КНР, за семь месяцев этого года средний объем поставок российской нефти составил 1,02 млн барр./сут., немногим уступив Саудовской Аравии, экспорт которой достиг 1,05 млн барр./сут.

Саудовская Аравия и Россия - крупнейшие поставщики нефти в КНР, их доля от общего объема импортируемой нефти составляет 14% и 13,6% соответственно. Общий объем поставок за семь месяцев текущего года вырос на 12% г/г - до рекордных 7,5 млн барр./сут. Повышение спроса на сырье связано с ростом объемов переработки на независимых НПЗ и планами Пекина пополнить нефтехранилища - как стратегические, так и коммерческие.

Восточное направление становится все более привлекательным для российских экспортеров. В ближайшей перспективе поставки по трубопроводу Восточная Сибирь - Тихий океан (ВСТО) будут только увеличиваться. "Транснефть"TRNFP -0,90% планирует к 2018 году завершить расширение ВСТО до 80 млн т/г. Из этого объема 30 млн/г будут направляться в Китай по отводу Сковородино - Мохе, а 50 млн т/г - в порт Козьмино для отгрузки в страны Азиатско-Тихоокеанского региона.

Китай 16 августа начал строительство второй ветки трубопровода Мохе-Дацин для увеличения импорта российской нефти.

nangs.org

China INC | Новости Китая, аналитика Китая, НОАК

Зубы дракона: как китайские нефтяные компании покоряют весь мир

В 1980-х экспорт собственной нефти позволил Китаю начать рыночные реформы. В 1990-х страна начала импортировать нефть, а нефтяной сектор был реструктурирован. В 2000-х китайские компании стали скупать ресурсы по всему миру

Экономический взрыв Китая, его растущее экономическое и политическое влияние тревожат многих соседей и конкурентов. Охота, которую ведет Китай за нефтегазовыми ресурсами по всему миру, — одна из самых острых и благодатных тем для геополитических спекуляций. Как работает нефтяная отрасль второй экономики мира? Кто ее главные игроки? Об этом в числе прочих тем в своей новой книге «В поисках энергии», вышедшей в издательстве «Альпина Паблишер», пишет Дэниел Ергин, мировой гуру в области энергетики, автор книги-бестселлера «Добыча». Ергин возглавляет крупную консалтинговую компанию IHS CERA.

Это была одна из тех холодных пекинских ночей, когда дует пронизывающий ветер и темный воздух наполнен чуть сладковатым запахом гари. На дворе был конец 1990-х годов, и потоки автомобилей только начали заполнять новую восьмиполосную автостраду, оттесняя на обочину привычные велосипеды. Запах гари исходил не от автомобилей, а от сотен тысяч допотопных угольных печей, которые по-прежнему широко использовались городскими жителями для приготовления пищи и обогрева домов.

Обед в China Club, который некогда был домом богатого торговца, а ныне стал любимым рестораном Дэн Сяопина, давшего старт реформированию китайской экономики в конце 1970-х годов, затянулся. Хотя дух угля витал в воздухе в буквальном смысле, главным пунктом повестки дня была нефть. По окончании обеда руководитель государственной нефтяной компании вышел во внутренний дворик ресторана: перед ним и его командой была поставлена задача, которая показалась бы невероятной 30 лет назад, когда он начал свою карьеру геологом в западном Китае. Им предстояло взять под управление значительную часть нефтегазовой промышленности Китая, созданной под нужды командно-административной плановой экономики Мао Цзэдуна, и превратить ее в конкурентоспособную компанию, удовлетворяющую требованиям листинга на Нью-Йоркской фондовой бирже.

Причины столь резкого отхода от идеологии прошлого были ясны — ожидаемые потребности Китая в нефти. Пока группа гостей стояла во внутреннем дворике ресторана, генеральному директору задали логичный вопрос: зачем связываться с преобразованием в публичную компанию? Ведь в этом случае руководство компании будет отчитываться не только перед властями в Пекине, но и перед армией аналитиков в Нью-Йорке, Лондоне и Гонконге, которые будут дотошно изучать и оценивать стратегии, расходы и доходы, а также эффективность самого руководства.

Было очевидно, что сам директор не очень рад подобной перспективе. Но он ответил: «У нас нет выбора. Если мы хотим преобразований, то должны ориентироваться на мировую экономику».

384 страницы рисков

Первой публичное размещение акций провела самая крупная из компаний, PetroChina, новая «дочка» Китайской национальной нефтегазовой корпорации (CNPC). IPO прошло успешно, но подготовка к нему оказалась куда сложнее, чем представлялось вначале. Необходимо было внедрить систему финансовой отчетности, соответствующую правилам Комиссии по ценным бумагам и биржам США. Для этого требовалось систематизировать массивы противоречивых и плохо организованных данных огромной китайской госорганизации, которая никогда не уделяла внимания подобным вещам и, уж конечно, не имела причин оглядываться на американское правительственное агентство, регулирующее деятельность NYSE. Проспект эмиссии, где детально описывались все риски, насчитывал 384 страницы.

Международные инвесторы в США и Великобритании и даже те, что находились по соседству с Китаем, в Сингапуре и Гонконге, были настроены скептически. Их беспокоил китайский риск — неопределенность, связанная с политической стабильностью и экономическим ростом страны. Кроме того, это была нефтяная компания, а в период расцвета «новой экономики» и бума доткомов нефтяной бизнес выглядел олицетворением старой экономики — застойным, неинтересным и погрязшим в вечном спаде из-за избыточных мощностей и низких цен.

Масштабы IPO пришлось существенно уменьшить. Наконец, в апреле 2000 года акции были размещены, хотя и по самому нижнему порогу диапазона, и PetroChina стартовала как публичная компания, частично принадлежавшая международным инвесторам, но с контрольным пакетом у CNPC.

На следующий год были проведены IPO двух других компаний, также выведенных из-под крыла некогда единых министерств — Sinopec (Китайская нефтяная и химическая корпорация) и CNOOC (Китайская национальная компания по эксплуатации морских нефтяных ресурсов). Прием со стороны инвесторов был таким же прохладным. Но несколько лет спустя скептицизм инвесторов рассеялся. За десятилетие, прошедшее после IPO, PetroChina увеличила рыночную капитализацию в 100 раз. По рыночной стоимости она обогнала Royal Dutch Shell, компанию со 100-летней историей, и Walmart и вышла на третье место в мире по стоимости.

Такое увеличение стоимости отражало растущую значимость Китая на мировом рынке. Благодаря начатому в 1979 году процессу реформ более 600 млн китайцев сумели преодолеть порог бедности, а 300 млн граждан пополнили слой со средним доходом. За этот период экономика Китая выросла более чем в 15 раз. В 2010 году она опередила Японию и стала второй по величине экономикой в мире.

Значительный рост экономики изменил положение Пекина и на нефтяном рынке. Два десятилетия назад Китай не только полностью обеспечивал себя нефтью, но и экспортировал ее. Сегодня он импортирует примерно половину потребляемого объема, и доля импорта растет вместе с увеличением спроса. Китай является вторым по величине потребителем нефти в мире, уступая только США. В 2013 году он стал крупнейшим импортером нефти. С 2000 по 2010 год потребление нефти в Китае более чем удвоилось.

И это неудивительно, когда экономика страны с населением 1,3 млрд человек стабильно растет в среднем на 10% в год. По мере роста китайской экономики спрос на нефть будет только увеличиваться. По оценкам, примерно к 2020 году Китай может обогнать США и стать крупнейшим потребителем нефти в мире. Это результат «великой стройки Китая» — урбанизации невиданных темпов и масштабов, массированных инвестиций в инфраструктуру, строительства зданий, электростанций, дорог, высокоскоростных железнодорожных магистралей, что сильно меняет китайскую экономику и китайское общество.

В течение следующих двух десятилетий «великая стройка» будет определяющим фактором не только для Китая, но и для мировой экономики. Городское население Китая стремительно увеличивается. В 1978 году всего 18% населения жило в городах. Сегодня уровень урбанизации составляет почти 50%. В стране насчитывается больше 170 городов с населением более миллиона человек и несколько мегаполисов с населением свыше 10 млн. Ежегодно 20 млн китайцев мигрируют из сельской местности в города в поисках работы, жилья и более высокого уровня жизни. Когда Джордж Буш поинтересовался у президента КНР Ху Цзиньтао, какая проблема не дает ему спать по ночам, тот ответил, что его постоянная головная боль — «создание 25 млн новых рабочих мест в год».

Эти люди, автомобили, новые здания и квартиры, бытовые приборы, а также транспортные перевозки — все требует энергии. В результате в мире растет спрос на уголь, нефть, природный газ, атомную энергию, возобновляемую энергию. Основой энергетики Китая пока остается уголь. Но с точки зрения отношений с мировыми рынками и мировой экономикой доминирующим фактором является нефть.

Китай превратился в крупнейшего мирового потребителя, обладающего значительным влиянием на баланс спроса и предложения и, соответственно, на цены — на нефть, а также на многие другие виды сырья и товаров потребления. До 2004 года автомобилисты в США и Европе едва ли могли вообразить, что когда-нибудь цена на бензин, которую они платят на местных автозаправках, будет зависеть от проблем с поставками угля и нехваткой электричества в Китае, который вынужден переключиться на нефть. И, разумеется, руководство General Motors, «самой американской» автомобильной компании, вряд ли могло представить, что через несколько лет в Китае будет продаваться больше их новых автомобилей, чем в США.

Коммунизм по-китайски

Поздним воскресным вечером на верхнем этаже роскошного пекинского отеля China World стоял человек и смотрел вниз на бесконечные потоки фар, скользящие в разных направлениях с восьмиполосной Чан’ань авеню, главной магистрали Пекина, на всегда загруженную скоростную Третью кольцевую дорогу.

Едва ли почтенный главный экономист CNPC Чжоу Цинцзу мог вообразить себе такую панораму в далеком 1952 году, когда пришел на работу геологом в нефтедобывающую отрасль. Тогда вся добыча Китая составляла меньше 3500 баррелей в день. Цинцзу был одним из немногих геологов, которые решили связать свою судьбу с этой малоперспективной, как казалось на тот момент, отраслью. После Второй мировой войны никто не сомневался в том, что нефть важна для экономики, а также для военного и политического могущества. У коммунистического Китая было к кому обратиться за помощью в поисках нефти — ее связывали тесные отношения с Советским Союзом, который был крупным производителем нефти. С помощью русских в Маньчжурии на северо-востоке страны было обнаружено крупное месторождение нефти. Его назвали Дацин, что означает «великое празднество».

Разработка месторождения, сама по себе сопряженная со значительными трудностями, еще больше осложнилась, когда СССР и КНР стали ярыми соперниками в борьбе за лидерство в коммунистическом мире. Москва отозвала людей и оборудование и потребовала выплаты долгов. В ответ Мао обрушил на Советы потоки брани, назвав русских «отступниками и предателями... рабами и приспешниками империализма, фальшивыми друзьями и двурушниками».

Китайцам предстояло осваивать Дацин самостоятельно. Без современных технологий. Без крупных поселений вблизи месторождения. Буквально в чистом поле. В Дацин подобно войскам на передовую в срочном порядке начали перебрасываться тысячи и тысячи рабочих-нефтяников. Несмотря на холода, они спали в палатках, шалашах, землянках и даже под открытым небом, использовали для освещения и обогрева свечи и костры и прочесывали окрестности в поисках дикорастущей зелени и овощей. Административные службы размещались на крытых скотных дворах.

В довершение всего Советский Союз сократил поставки нефти в Китай. «Если импорт прекратится, наши самолеты останутся на земле, — заметил один высокопоставленный чиновник. — Это же касается военной техники». И добавил: «Мы больше никогда не должны зависеть от импорта». С тех пор самообеспечение и решимость, олицетворяемая «духом Дацина», стали руководящими принципами развития нефтяной промышленности Китая. За Дацином одно за другим последовали другие месторождения, которые осваивались ускоренными темпами под руководством легендарного министра нефтяной промышленности, впоследствии вице-премьера Кана Шиэня. Теперь Китай сам обеспечивал себя нефтью, что, как писала китайская «Народная ежедневная газета», «разбило в прах миф о скудости нефтяных ресурсов Китая». В другой публикации говорилось, что «так называемая теория о том, что Китай беден нефтью, играет на руку агрессивной грабительской политике империалистических государств во главе с США». Но США были не единственным врагом Поднебесной. Победа нефтяной кампании была торжественно провозглашена успешным залпом по «советской клике ревизионистов-ренегатов».

Нефть на продажу

В середине 1960-х годов Мао начал опасаться оттеснения от власти в результате провала экономической доктрины «Большого скачка», из-за которой страну охватил голод, унесший около 30 млн жизней. В 1966 году Мао объявил войну самой Компартии, заявив, что партийная власть была захвачена ренегатами «с буржуазным менталитетом». Для осуществления «культурной революции» Мао мобилизовал фанатиков в отряды хунвейбинов. Известных людей подвергали унижениям, избивали, отправляли на тяжелые физические работы или убивали. Страна погрузилась в террор.

Но из-за важности нефтедобывающей промышленности для национальной безопасности она была взята под личную защиту премьер-министром Чжоу Эньлаем, который задействовал армию, чтобы оградить промышленность от царивших в стране беспорядков. «Днем я руководил производством, как обычно, — вспоминал Чжоу Цинцзу, главный экономист CNPC. — А по ночам сидел перед рабочими, говорил, что я был неправ, приносил извинения и излагал свои ошибки. Днем я был начальником. Ночью я был никем».

В конечном счете «культурная революция» зашла слишком далеко даже с точки зрения Мао — страна оказалась на грани хаоса и беспорядков, и он использовал армию, чтобы устранить хунвейбинов.

Самая разрушительная фаза «культурной революции» закончилась. Вице-премьер Дэн Сяопин и другие пытались вернуть страну к работе. Они понимали, что доктрина «самообеспечения» нежизнеспособна. Китай нуждался в доступе к международным технологиям и оборудованию, чтобы модернизировать экономику и возобновить экономический рост. Но у него на пути стояло серьезное препятствие: чем платить за импорт?

«Рост будет обеспечиваться экспортом нефти» — таков был ответ Дэна. «Чтобы импортировать, мы должны экспортировать, — сказал он в 1975 году. — Первое, что мне приходит на ум, — это нефть». Страна должна «экспортировать столько нефти, сколько сможет. Взамен мы получим много полезных вещей».

На тот момент Дэн был главным проводником стратегии открытости Китая по отношению к внешнему миру. Убежденный коммунист еще со студенческих времен во Франции, где он учился после Первой мировой войны, Дэн занимал ряд высоких постов после прихода коммунистов к власти. Во время «культурной революции» его семья сильно пострадала — хунвейбины вытолкнули его сына из окна четвертого этажа, в результате чего тот стал инвалидом. Сам Дэн работал эти годы простым рабочим на тракторном заводе и некоторое время жил в полном уединении. Он часами мерил шагами двор, спрашивая себя, в чем ошибки Мао и как восстановить экономику Китая. Дэн всегда был прагматиком. Даже активное участие в подпольном коммунистическом движении во Франции после Первой мировой войны не мешало ему открыть китайский ресторан.

После смерти Мао и короткой борьбы с радикальной «бандой четырех» Дэн Сяопин стал фактическим лидером Китая. У него появилась возможность начать интеграцию Китая в глобальную экономику. Историческое решение о начале политики «реформ и открытости» было провозглашено на третьем пленуме ЦК Коммунистической партии в 1978 году.

Нефтяной промышленности отводилось центральное место в новой политике. К тому времени Китай, который больше не был «беден нефтью», добывал нефть сверх собственных нужд и мог начать ее экспорт. Тем более что ближайший рынок находился по соседству, в Японии, которая хотела уменьшить зависимость от Ближнего Востока.

Когда дверь во внешний мир приоткрылась, китайские нефтяники были потрясены масштабом технологического разрыва, отделявшего их от мировой промышленности. Но теперь благодаря выручке от экспорта нефти они могли покупать за границей современные буровые установки, сейсмическую аппаратуру и другое оборудование, что существенно расширяло их технические возможности.

К 1993 году национальная нефтяная промышленность перестала успевать за потребностями быстрорастущей экономики. В результате Китаю пришлось отказаться от экспорта нефти и превратиться в импортера. Хотя для остального мира эта перемена прошла незамеченной, Китай пережил шок. «Правительство смотрело на происходящее как на катастрофу, — заметил один китайский специалист по нефтяной промышленности. — Как отрасль, мы чувствовали себя посрамленными. Это была потеря лица. Однако ученые и эксперты сказали: «Невозможно быть самодостаточными во всем. Что-то вы экспортируете, а что-то должны импортировать».

Это подчеркнуло необходимость модернизации структуры нефтяной промышленности.

Фундамент такого перехода был заложен еще в 1980-е годы. Тогда из-под крыла министерств были выделены три государственные компании: Китайская национальная нефтегазовая корпорация (CNPC), Китайская нефтяная и химическая корпорация (Sinopec) и Китайская национальная компания по эксплуатации морских нефтяных ресурсов (CNOOC). Следующим шагом в конце 1990-х годов стала кардинальная реструктуризация этих национальных корпораций, чтобы сделать их более современными, технологически продвинутыми и более независимыми. «Они должны были сами зарабатывать себе на жизнь», — сказал Чжоу Цинцзу.

В скором времени все три компании осуществили IPO на международных рынках и перешли в частичную собственность акционеров со всего мира. Ставшая публичной дочерняя компания CNPC получила новое название — PetroChina, а Sinopec и CNOOC использовали для своих публичных дочерних компаний существующие названия. Их корпоративная культура претерпела глубокие изменения. «Теперь нам требовалась конкурентоспособность, — сказал Чжоу. — А ведь мы сроду ни с кем не конкурировали».

Спичка в комнате с бензином

Первые шаги Китая за границей были небольшими, сначала в Канаде, затем в Таиланде, Папуа — Новой Гвинее и Индонезии. В середине 1990-х годов CNPC приобрела фактически заброшенное месторождение нефти в Перу. Но эти проекты были незначительными и не привлекали к себе внимания. Прежде чем браться за крупные международные проекты, нужно было приобрести опыт и технологии, а на это требовалось время.

Стратегия выхода в мир подразумевала интернационализацию китайских компаний — превращение их в международные компании, имеющие доступ к сырью, столь необходимому для быстрорастущей экономики, и к экспортным рынкам для сбыта продукции. Для энергетических компаний это означало, что частично приватизированные государственные нефтяные компании должны владеть, разрабатывать или вкладывать капитал в зарубежные источники нефти и природного газа. Для нефтедобывающей промышленности эта стратегия была дополнена лозунгом «Идти на двух ногах», то есть развивать национальную промышленность и одновременно осуществлять международную экспансию.

Сегодня результаты стратегии выхода в мир видны по всему земному шару. Китайские нефтяные компании активно работают на африканском континенте и в Латинской Америке (как, впрочем, и китайские компании из других секторов). Они приобрели значительные нефтяные активы в соседнем Казахстане и после многочисленных попыток сумели добиться некоторого присутствия в России. В Туркменистане они разрабатывают месторождения природного газа.

Китайские нефтяники вышли на международную арену с опозданием. Но они обладают хорошими техническими навыками и финансовыми ресурсами вкупе с готовностью платить премию за вход в игру. Кроме того, они стараются быть предпочтительными партнерами, предлагающими значительные «дополнительные выгоды», особенно на африканском континенте. Они приносят с собой финансируемые государством программы развития, помогая строить железные дороги, порты и автомобильные дороги, что редко практикуется традиционными западными компаниями. Все это порождает жаркие споры. Критики обвиняют Китай в колонизации Африки и в том, что китайские компании предпочитают использовать китайских же рабочих, а не местную рабочую силу. Китайцы отвечают, что они помогают создавать рынки для африканского сырьевого экспорта, что гораздо лучше жить на доходы от экспорта, чем на иностранную помощь, и что они стимулируют устойчивый экономический рост. Китайские банки в сотрудничестве с китайскими компаниями предоставили ряду стран многомиллиардные кредиты, которые будут погашаться поставками нефти или газа на протяжении многих лет. Одна такая сделка рассчитана на 15 лет.

Стратегия энергетической безопасности также включает очевидные шаги — строительство трубопроводов в целях диверсификации, уменьшение зависимости от морских путей и укрепление отношений со странами-поставщиками. В рекордные сроки были построены трубопроводные системы, по которым нефть и газ из Туркменистана и Казахстана стали поступать в Китай. По российскому трубопроводу Восточная Сибирь — Тихий океан стоимостью $22 млрд, по которому нефть перекачивается на тихоокеанское побережье (главным образом для поставки в Японию и Корею), нефть идет и в Китай в обмен на кредит размером $25 млрд, предоставленный Китаем.

Но наибольшие разногласия стратегия «выхода в мир» вызывала не в Африке, а в США. В 2005 году между Chevron и CNOOC разгорелась борьба за приобретение крупной американской компании Unocal, которой принадлежали значительные добывающие активы в Таиланде и Индонезии, а также в Мексиканском заливе. Соперничество между двумя компаниями было очень жестким, с яростными спорами о роли китайских финансовых институтов, а также времени подачи предложений. Для многих в Пекине такая глобальная битва за поглощение была не только непривычной, но и обескураживающей. Предложенная CNOOC цена была больше, чем стоимость самой дорогой и большой плотины в мире «Три ущелья», которая строилась несколько десятилетий. Длившаяся несколько месяцев борьба закончилась победой Chevron, которая предложила за Unocal меньше, а именно $17,3 млрд.

Дело в том, что поглощение вызвало ожесточенные политические дебаты в Вашингтоне, несоизмеримые с масштабами самого вопроса. Когда весть о соперничестве за Unocal дошла до Вашингтона, по словам одного из американских участников, «она оказалась горящей спичкой в комнате, облитой бензином». Новость спровоцировала взрыв антикитайских настроений на Капитолийском холме, где Китай давно был больной темой из-за вопросов, связанных с торговлей, валютой и рабочими местами.

В 2010 году, пять лет спустя после ожесточенного сражения за Unocal, Chevron и CNOOC объявили о том, что они объединяют свои усилия для совместной разработки нефтяных месторождений, но не в Мексиканском заливе, а в прибрежных водах Китая. Примерно в это же время CNOOC стала вкладывать средства в добычу сланцевого газа и трудно извлекаемой нефти в США. Эти сделки не получили широкого освещения. В 2012 году было объявлено о покупке Nexen, канадской нефтегазовой компании, за $15,1 млрд. На тот момент это была крупнейшая китайская энергетическая сделка.

Партия и коммерция

Спустя десятилетие после сомнительно успешных IPO китайские компании превратились во влиятельных игроков на мировом нефтяном рынке. Между тем мотивы, которые движут этими компаниями на международной арене, вызывают жаркие споры за пределами Китая. Одну группу целей для них, безусловно, определяют правительство (держатель контрольного пакета акций) и партия, которые осуществляют надзор за их деятельностью. Директора крупнейших компаний также имеют чин вице-министров в правительстве — а многие занимают высокие посты в Коммунистической партии. В то же время китайские компании преследуют коммерческие и конкурентные цели, как и любые другие международные нефтяные компании. Им приходится учитывать интересы международных инвесторов, которые сравнивают их с другими международными компаниями. Вдобавок они подпадают под международное регулирование и международные стандарты корпоративного управления. И, наконец, они управляют крупным и сложным бизнесом, который постепенно приобретает глобальный размах. Короче говоря, китайские нефтяные компании представляют собой гибриды, нечто среднее между привычными международными компаниями и принадлежащими государству национальными нефтяными компаниями.

Так каков же баланс сил? Иногда китайские компании представляют как «инструменты» государства. Но в последнем исследовании Международного энергетического агентства сделано другое заключение, согласно которому «главным двигателем являются коммерческие стимулы» и компании работают «с высокой степенью независимости» от государства. Как говорилось в его отчете, хотя «контрольный пакет принадлежит государству», компании «не управляются государством». И по мере их интернационализации они начинают все больше работать так же, как другие международные компании.

Forbes

china-inc.ru

---

• 
  Металлическая полоса для заземления
• 
  Оао фск еэс дивиденды
• 
  Фото подстанция
• 
  Есть ли в телевизионном кабеле напряжение
• 
  Стой высокое напряжение знак
• 
  Что такое ксо в электрике
• 
  Газ как топливо
• 
  Что делать если нету света
• 
  Расшифровка аббревиатуры кабеля
• 
  Как остановить трехфазный счетчик меркурий
• 
  Нефтьгазсбыт банкротство